Степан Данилкин пишет:
Где-то в семь часов в Маcсачусетский Технологический вошли трое мужчин в черных костюмах-тройках, черных шляпах и черных солнцезащитных очках. Эти тени в нарядах цвета смоли даже не пытались скрывать свои истинные намерения, любой первокурсник сразу мог без особого труда сказать, что это были какие-то правительственные агенты. Если быть точнее, агенты ФБР. Уже через пять минут после своего приезда, они быстрым шагом маршировали к выходу, уводя с собой профессора Таррена.
В 8:15 после полудня вертолет с профессором, тремя агентами и парочкой военных приземлился на секретной базе где-то в пустыне Невада. Мистер Таррен выпрыгнул из кабины, наполненный волнением, тревогой, но вместе с этим, любопытством. Его сразу же подхватили люди в таких же костюмах, как у тех, что были в вертолете, и повели в какое-то темное бетонное здание с флагом США у входа.
Лифт. Восемь этажей вниз. Или все-таки девять? Таррен, уже немолодой человек, не привык к таким резким сменам обстановки и попросту не понимал, что происходит. Наконец, двери лифта открылись и он в сопровождении “безликих” молчунов вышел в коридор, так похожий на те, что он каждый день видел в университете, разве что, слишком уж было тихо. Вскоре группа добралась до тяжелой железной двери, за которой раздался глухой стук. Агенты открыли дверь и из комнаты вышел молодой человек лет двадцати, в зеленом шерстяном жилете, мятых черных брюках и в таком же мятом халате, небрежно наброшенном на все это. Он с улыбкой протянул руку профессору.
–Ларсон, генетика.
–Эм… Таррен, иностранные языки.
–За этой дверью - удивительное существо! Никогда ничего подобного не видел! Геномика абсолютно уникальна, такой организм вообще не может жить! Но при этом это органика, что-то уже существующее в нашем мире. Я пойду в лабораторию изучать образцы, а вам, мистер Таррен, удачи на допросе!
–Допросе?
–Всего доброго!
Как только ученый зашел в комнату, железная дверь за его спиной с грохотом закрылась. За громким звуком последовало несколько глухих, свидетельствующих о том, что теперь он был заперт наедине с этой странной непонятной тварью. Посреди пустой комнаты, лишь тускло освещаемой мерцающей старой лампой под потолком, было натянуто толстое прозрачное стекло. За стеклом во мраке скрывалось едва различимое темное нечто. Оно явно было небольшого роста и отнюдь не желало выходить на свет. На стороне комнаты, где стоял Таррен, располагался небольшой офисный столик с документами, аккуратно разложенными в желтоватые папки, канцелярскими принадлежностями и микрофоном, довольно престижным для 69 года, провод от которого тянулся несколько метров и уходил куда-то в стену. Профессор уселся за стол так, чтобы видеть все, что происходит во второй половине помещения. Лишь когда он потянулся за папкой с документами, он впервые почувствовал дрожь в теле. Его сердце бешено билось, пальцы тряслись как у больного лихорадкой, а пот струился со лба. Но Таррен все же смог взять себя в руки. Он притянул папку к себе, открыл ее и, достав из внутреннего кармана клетчатого потертого пиджака небольшие очки, начал изучать секретные документы.
Он был осведомлен о проблеме лишь косвенно. Да и узнал он о произошедшем лишь когда на пороге лекционного зала появились люди-тени. Однако, теперь бумаги с кривым, иногда пропадающим печатным шрифтом написанными абзацами пролили свет на причину его деловой поездки. “7 августа 1969 г., Кони-Айленд. Объект 3/9…” Глаза профессора несколько минут бегали по странице, а брови слегка нахмурились. На секунду он даже словно забыл про окружающие его мрачные бетонные стены и очутился в своем мягком кресле, в университетском кабинете. Из прочитанного он узнал: неделю назад на Кони-Айлендской ярмарке было обнаружено странное существо, не похожее ни на одно из когда-либо существующих. Оно преследовало ничего не подозревающих посетителей, напугало парочку детей и… что самое удивительное и даже страшное - оно говорило. Причем, как стало ясно позднее, когда нечто было задержано и переправлено сюда - говорило на русском. Таррен перевернул страницу в надежде увидеть больше полезной информации, но на листе его ждали лишь многочисленные пометки маркером, знаки вопроса и бессвязные слова. “Советы?” “Тесто” “Оно из теста?” “Пирог” “Манхэттен?”
“Какая глупость!” - подумал профессор, - “Неведомое существо говорит по-русски! Может еще позвать меня допрашивать марсианина, говорящего якобы с ирландским акцентом? Дилетанты-федералы…” - Таррен усмехнулся, но провел рукой по своим седым усам, будто бы опуская углы губ и убирая с лица улыбку. Наконец, спустя пять-шесть минут изучения материала, профессор собрался с силами и нажал на кнопку микрофона. Резкий писк, прервавший тишину, тут же сменился тихим шипением. “Ну, на русском - так на русском, ха-ха…” - подумал про себя Таррен и, подвинувшись ближе, начал:
–Добрый… добрый день! Меня зовут Джозеф Таррен. Я специалист в области иностранных языков, со мной ты… вы можете спокойно общаться. Вы меня понимаете?
Таррен замер в томительном ожидании. Он услышал лишь шорох из соседней комнаты, но ответа не последовало. Он давно бросил бы это глупое занятие, отправился домой, махнув рукой на весь этот фарс, но люди, стоящие за дверью, не отпустили бы его просто так.
–Мы должны выстроить… выстроить диалог, чтобы вас отпустили. Пообщаться. Расскажите о себе, кто вы, откуда вы?
Часть существа, на которую падал тусклый свет, внезапно дернулась и поползла в сторону Джозефа. Ученый открыв рот смотрел на то, как то, что казалось ему лишь частью этого странного молчаливого собеседника, на самом деле - весь его собеседник. Маленький шар. Маленький грязный, пыльный шар, из которого торчали ветки и мусор, подкатился вплотную к стеклу. Сквозь толщу грязи его плоть… хотя скорее это можно было назвать чем-то похожим на полусырое тесто, тягучим, но не слишком, надкусанным в некоторых местах, профессор увидел медленно открывшиеся глаза и широкий рот.
–А… а ты, небось, тоже съесть меня хочешь?
От неожиданности Таррен застыл на стуле, ошеломленно уставившись на шар непонятно из чего, заговоривший с ним человеческой речью.
–За все лета я много таких, как ты повидал! И всякий зло хотел сделать! И заяц, и волк, и лиса эта окаянная…
–Ока… какая лиса?
–Окаянная, треклятая то бишь!
–Н-ничего не понимаю! Так, я не желаю тебе зла и есть тебя не собираюсь. Отвечай, пожалуйста на вопросы! Кто ты?
–Я Колобок…
В 8:15 после полудня вертолет с профессором, тремя агентами и парочкой военных приземлился на секретной базе где-то в пустыне Невада. Мистер Таррен выпрыгнул из кабины, наполненный волнением, тревогой, но вместе с этим, любопытством. Его сразу же подхватили люди в таких же костюмах, как у тех, что были в вертолете, и повели в какое-то темное бетонное здание с флагом США у входа.
Лифт. Восемь этажей вниз. Или все-таки девять? Таррен, уже немолодой человек, не привык к таким резким сменам обстановки и попросту не понимал, что происходит. Наконец, двери лифта открылись и он в сопровождении “безликих” молчунов вышел в коридор, так похожий на те, что он каждый день видел в университете, разве что, слишком уж было тихо. Вскоре группа добралась до тяжелой железной двери, за которой раздался глухой стук. Агенты открыли дверь и из комнаты вышел молодой человек лет двадцати, в зеленом шерстяном жилете, мятых черных брюках и в таком же мятом халате, небрежно наброшенном на все это. Он с улыбкой протянул руку профессору.
–Ларсон, генетика.
–Эм… Таррен, иностранные языки.
–За этой дверью - удивительное существо! Никогда ничего подобного не видел! Геномика абсолютно уникальна, такой организм вообще не может жить! Но при этом это органика, что-то уже существующее в нашем мире. Я пойду в лабораторию изучать образцы, а вам, мистер Таррен, удачи на допросе!
–Допросе?
–Всего доброго!
Как только ученый зашел в комнату, железная дверь за его спиной с грохотом закрылась. За громким звуком последовало несколько глухих, свидетельствующих о том, что теперь он был заперт наедине с этой странной непонятной тварью. Посреди пустой комнаты, лишь тускло освещаемой мерцающей старой лампой под потолком, было натянуто толстое прозрачное стекло. За стеклом во мраке скрывалось едва различимое темное нечто. Оно явно было небольшого роста и отнюдь не желало выходить на свет. На стороне комнаты, где стоял Таррен, располагался небольшой офисный столик с документами, аккуратно разложенными в желтоватые папки, канцелярскими принадлежностями и микрофоном, довольно престижным для 69 года, провод от которого тянулся несколько метров и уходил куда-то в стену. Профессор уселся за стол так, чтобы видеть все, что происходит во второй половине помещения. Лишь когда он потянулся за папкой с документами, он впервые почувствовал дрожь в теле. Его сердце бешено билось, пальцы тряслись как у больного лихорадкой, а пот струился со лба. Но Таррен все же смог взять себя в руки. Он притянул папку к себе, открыл ее и, достав из внутреннего кармана клетчатого потертого пиджака небольшие очки, начал изучать секретные документы.
Он был осведомлен о проблеме лишь косвенно. Да и узнал он о произошедшем лишь когда на пороге лекционного зала появились люди-тени. Однако, теперь бумаги с кривым, иногда пропадающим печатным шрифтом написанными абзацами пролили свет на причину его деловой поездки. “7 августа 1969 г., Кони-Айленд. Объект 3/9…” Глаза профессора несколько минут бегали по странице, а брови слегка нахмурились. На секунду он даже словно забыл про окружающие его мрачные бетонные стены и очутился в своем мягком кресле, в университетском кабинете. Из прочитанного он узнал: неделю назад на Кони-Айлендской ярмарке было обнаружено странное существо, не похожее ни на одно из когда-либо существующих. Оно преследовало ничего не подозревающих посетителей, напугало парочку детей и… что самое удивительное и даже страшное - оно говорило. Причем, как стало ясно позднее, когда нечто было задержано и переправлено сюда - говорило на русском. Таррен перевернул страницу в надежде увидеть больше полезной информации, но на листе его ждали лишь многочисленные пометки маркером, знаки вопроса и бессвязные слова. “Советы?” “Тесто” “Оно из теста?” “Пирог” “Манхэттен?”
“Какая глупость!” - подумал профессор, - “Неведомое существо говорит по-русски! Может еще позвать меня допрашивать марсианина, говорящего якобы с ирландским акцентом? Дилетанты-федералы…” - Таррен усмехнулся, но провел рукой по своим седым усам, будто бы опуская углы губ и убирая с лица улыбку. Наконец, спустя пять-шесть минут изучения материала, профессор собрался с силами и нажал на кнопку микрофона. Резкий писк, прервавший тишину, тут же сменился тихим шипением. “Ну, на русском - так на русском, ха-ха…” - подумал про себя Таррен и, подвинувшись ближе, начал:
–Добрый… добрый день! Меня зовут Джозеф Таррен. Я специалист в области иностранных языков, со мной ты… вы можете спокойно общаться. Вы меня понимаете?
Таррен замер в томительном ожидании. Он услышал лишь шорох из соседней комнаты, но ответа не последовало. Он давно бросил бы это глупое занятие, отправился домой, махнув рукой на весь этот фарс, но люди, стоящие за дверью, не отпустили бы его просто так.
–Мы должны выстроить… выстроить диалог, чтобы вас отпустили. Пообщаться. Расскажите о себе, кто вы, откуда вы?
Часть существа, на которую падал тусклый свет, внезапно дернулась и поползла в сторону Джозефа. Ученый открыв рот смотрел на то, как то, что казалось ему лишь частью этого странного молчаливого собеседника, на самом деле - весь его собеседник. Маленький шар. Маленький грязный, пыльный шар, из которого торчали ветки и мусор, подкатился вплотную к стеклу. Сквозь толщу грязи его плоть… хотя скорее это можно было назвать чем-то похожим на полусырое тесто, тягучим, но не слишком, надкусанным в некоторых местах, профессор увидел медленно открывшиеся глаза и широкий рот.
–А… а ты, небось, тоже съесть меня хочешь?
От неожиданности Таррен застыл на стуле, ошеломленно уставившись на шар непонятно из чего, заговоривший с ним человеческой речью.
–За все лета я много таких, как ты повидал! И всякий зло хотел сделать! И заяц, и волк, и лиса эта окаянная…
–Ока… какая лиса?
–Окаянная, треклятая то бишь!
–Н-ничего не понимаю! Так, я не желаю тебе зла и есть тебя не собираюсь. Отвечай, пожалуйста на вопросы! Кто ты?
–Я Колобок…
Спасибо сказали: Евгения Бирюкова