Стоял в расстегнутом бушлате, в белоснежном кашне через шею на грудь. Я горд был – я отслужил три долгих года на границе. Мне ли трясущимися от волнения пальцами пуговицы застегивать перед патрульными? Но полковник был мудрым. Он мне вернул биле...Стоял в расстегнутом бушлате, в белоснежном кашне через шею на грудь. Я горд был – я отслужил три долгих года на границе. Мне ли трясущимися от волнения пальцами пуговицы застегивать перед патрульными? Но полковник был мудрым. Он мне вернул билет военный, взял под козырек. Можно презирать любого – маршала или рядового – это субъективно. Но объективно – я обязан честь отдать воинской форме по всей форме. Поставил к ногам дембельский портфель, застегнул бушлат, даже крючок у горла, упихал с глаз кашне долой и, встав по стойке «смирно», ладонь вскинул к бескозырке. - Вольно, - сказал полковник и протянул широкую ладонь. – Поздравляю с возвращением домой. Слезы побежали по щекам. - Служу Советскому Союзу!  Развернуть