Объявляется конкурс художественных произведений по теме ФЭНТЕЗИ. Подведение итогов 1 августа. Призы: 1 место - 50% призового фонда, 2 место - 20%, 3 место - 10%. Победитель будет выявлен по макс. значению (плюсы - минусы) к главе. В выборе победите...Объявляется конкурс художественных произведений по теме ФЭНТЕЗИ. Подведение итогов 1 августа. Призы: 1 место - 50% призового фонда, 2 место - 20%, 3 место - 10%. Победитель будет выявлен по макс. значению (плюсы - минусы) к главе. В выборе победителя участвуют главы с "плюс" - "минус" >= 3. Подробные условия конкурса - см. в первой главе.
Конкурс завершен. Призовой фонд в размере 2116 рублей распределен так:
Начинаю выкладывать обзорные рецензии на конкурсные произведения. Умышленно структурирую отзыв на каждое конкурсное произведение. Это, конечно, обеднит эмоциональную оценку, но, надеюсь, обогатит аналитическую сторону обзора.
ТРУДНЫЙ ПУТЬ. ДОЛИНА ИРЖИ. СЕВЕРНОЕ ФЭНТЕЗИ
Содержание. Глобальная катастрофа – это не обязательно угроза существованию цивилизации или государства. Если небольшому поселению угрожает тотальная гибель – это тоже глобально. Автор понимает это вполне. Да и герои-подростки, отправившиеся в путешествие для спасения сородичей, – интересный и продуктивный ход. Я не оговорилась: да, и характер угрозы не нов, и спасение, исходящее от тех, кто еще не успел совершить в жизни много зла, – вечный символ. Но на этой базе можно построить оригинальнейшее произведение. В конце концов, Профессор во многом шел вслед за сказаниями, его трилогию по фабуле можно сравнить вообще со сказкой, но кто осмелится сказать, что он не оригинален? И таких примеров – и среди классиков, и среди современников – вдосталь. Получилось ли у автора создать что-то оригинальное? Увы, нет. К сожалению, я не увидела даже попытки сделать что-то оригинальное. А что же увидела? Увидела старательнейшее следование всем требованиям клише. Еще увидела попытки вложить в короткий отрывок как можно больше информации – чуть ли не каждая пара фраз сопровождается пояснениями. Разумеется, это попытка создать зримую реальность произведения. Автор пока не видит разницы между «рассказать о реальности» и «показать реальность». Автор рассказывает, но не изображает. Нет непосредственности. Героиня-рассказчица как будто бы экскурсию ведет для туристов-иностранцев по этнической деревне, а не живет в своей повседневности – весьма драматичной повседневности, как было сказано вначале. В итоге вместо динамической картины – застывшая музейная экспозиция, вместо героев – люди, исполняющие обязанности, предписанные… ну да, конечно, автором, но так и тянет сказать – штатным расписанием. Да и от истории о героях-подростках автор резко и неожиданно отходит. Его начинает интересовать одна только главная героиня… разумеется, избранная. Остальные – безликие «друзья главной героини». И это, прошу прощения за резкость, скучно. И не только потому, что насквозь предсказуемо. А потому, что, несмотря на ее единственный отчаянный шаг, который мы видим, не вполне понятно, за что ей такая награда. Если честно, я устала от героев, которым на голову, плечи и прочие части тела сваливается избранничество – просто так, не по своему хотению, ни по щучьему велению, а токмо волею пославшего его в квест автора. К слову, у того же Толкиена «неожиданный» герой парадоксален, и это блистательно обыграно; можно вспомнить и другие удачные зачины такого рода. Но в нашем случае нет ничего, что могло бы сделать героиню Героиней.
Не буду останавливаться на несообразностях, сбивающих логику повествования, – это тема отдельного большого разговора.
Ну и еще одно замечание: имена и упоминание некоторых особенностей быта – это еще не этника. Так что подзаголовок «Северное фэнтези», на мой взгляд, лишний.
Форма. Больше план произведения, нежели произведение. Спешка там, где нужно было бы остановиться, всмотреться, раскрыть подробнее. Торможение за счет пояснений, о которых я говорила выше. Что касается стиля, видно, что автор старается. Очень старается. Это плохо, потому что напряженная работа умелого автора не чувствуется – ты погружаешься в его произведение, ты идешь вместе с ним и его героями. И это хорошо – потому что раз автор старается, то со временем может обрести легкость стиля. Старания автора очень расположили меня к нему, и я от всей души желаю ему дальнейших успехов.
Общее впечатление. Пока – только подступы к созданию произведения, основа, но не собственно произведение. Но, на мой взгляд, у автора есть потенциал, автор пробует писать образно, находить различные изобразительные средства. Больше заинтересованного внимания к героям – желания не только следить за их приключениями, но и раскрывать их внутренний мир, – и, я думаю, однажды у автора все получится.
Кроме того, рассказ – явно и не рассказ, а отрывок из чего-то более крупного. Он обрывается на полуслове, развязки нет никакой… в итоге – нет и композиции. Это тоже идет не на пользу восприятию текста.
ЗАЧИСТКА
Содержание. Люди в ночном лесу. Вроде бы простая ситуация… но сколько вопросов и предположений она сразу может породить! Тот случай, когда совершенно обычное событие сразу срабатывает на пользу интриге. Ну а тема «свой/чужой» – бездонный колодец идей. И автор черпает из этого колодца свежую, вкусную воду.
Форма. Очень удачно выбран темп повествования – не быстрый и не медленный… скажу так: совпадающий по темпу с движением героя по ночной чащобе, в которой даже днем не особенно-то разбежишься. Но герои и не стоят на месте… они движутся – и они замечают ровно столько, сколько можно заметить в предлагаемых обстоятельствах. Обращает на себя внимание то, что читателю видится больше, чем сказано автором, за лаконичными образами – мир, живой, говорящий. Это, безусловно, признак авторского мастерства. Композиция – небольшое произведение составлено из нескольких отрывков-локаций (близких друг к другу по времени и месту) – работает и на динамизм повествования, и на полноту охвата предложенной ситуации.
Общее впечатление. Стильно. Продуманно. Среди фрагментов – один, в котором автор останавливается, выпускает из поля зрения участников облавы – и размышляет. И его рассуждения о человеческом и зверином – они не только о конкретной фантастической ситуации. Они – о нашей реальной жизни. Это уже уровень обобщений, редко встречающийся в фэнтези, даже более объемном… даже в эпическом, чего уж мелочиться. Финал есть, точка поставлена. Единственное, чего мне не хватило, – хотя бы полунамека на будущие отношения людей и оборотней, пусть не глобальные, но хотя в пределах «локации» Без этого, при всех обобщениях и остросюжетности, сама история выглядит произвольно выбранным «днем из жизни», частным случаем из практики. Впрочем, финальная фраза (замечательная, что и говорить), именно это и подчеркивает.
ТЫСЯЧА ГРАНЕЙ. РОЖДЕНИЕ ПРИЗЫВАТЕЛЯ
Содержание. Первое, о чем я подумала, едва принявшись за текст: я это уже читала. Раз пять… шесть… э-э-э… много. И мысль эта была с горьковато-терпким привкусом дежавю. Второе (без эмоций, одна только констатация): автор любит компьютерные игры. Возможно, даже сильно и искренне. Третье (с некоторым недоумением): а с чего это вдруг серьезный волшебники публику развлекают, как цирковые фокусники? Что ж за мир такой, в котором ценные ресурсы настолько цинично разбазаривают? И это не хи-хи, там и до смертоубийства на арене доходит. Разве что религиозный культ какой-нибудь… то есть не впустую… А-а-а, игры сильномогучих магов (четвертое, о чем я подумала), я такое читала… раз двадцать… тридцать… И вообще, «Экономика должна быть экономной» – это к фэнтези не имеет ни малейшего отношения. А еще солнце обращается вокруг Земли, реки текут с равнины в горы…
А вот и интересненькое (хотя и не сказать что оригинальное): личные ангел и демонесса. С их появлением в рассказ пришло – как это ни странно – что-то человеческое. Их споры – хорошая такая женская дружба (помните: плывет по океану змея на черепахе, думает: если я ее ужалю, она меня утопит, а черепаха тем временем думает: если я ее сброшу, она ж меня ужалить успеет?). Еще один плюс – описания. Яркая экзотика, никакой чрезмерности. Не всегда автору удается уйти от банальных образов, но «картинку» он выдерживает неизменно. Вот они, грани таланта автора. Не тысяча, но… Описания людей удаются автору заметно хуже. Заметный перебор с количеством прямо-таки голливудских штампованных красоток. Конечно, они не просто женщины, а сверхсущности и волшебницы, но… изюминку-то можно было поискать? Тем не менее эпизоды с участием ангела и демонессы заметно живее прочих, а момент обретения могущественного камня – очень хорош. В том числе с точки зрения психологизма.
В психологическом плане самый слабый и уязвимый эпизод, на мой взгляд, – экскурс в прошлое героя, когда он только появился в этом мире. Он ведет себя в гостях у волшебницы, как в кафе, куда еще со студенческих лет частенько забредает с приятелями. «Не верю» (С), даже несмотря на то, что герой вообще довольно-таки ровно на все реагирует, что опять же сближает его с персонажами компьютерных игр, непоколебимо уверенными в том, что игрок успеет нажать на сохранение.
Форма. Явно рука или не новичка, или одаренного человека. Стилистически добротно, без срывов.
Общее впечатление. Двойственное. Не вызвал протеста открытый финал (то, что я не поклонница открытых финалов, дела не меняет), среди образов есть и вполне понятные (да-да, я опять про ангела и демонессу), и не раскрытые (в том числе – образ главного героя и его хозяйки). Идея – «захочешь сделать – сделаешь», – согласитесь, не худшая из идей. Хотя идейной глубины, многоплановости рассказу явно не хватает. И все же скорее плюс, нежели минус.
1, 2 ГЛАВЫ
Содержание. Единственный случай, когда сомневалась, начинать ли читать. Ибо мой снобизм протестует против таких заголовков. Или следует восхититься честностью автора, который сразу дал понять: на конкурс представлено не законченное произведение, а фрагмент такового? Ну да ладно, попробуем, чай, «1, 2 главы» – не рыба фугу.
Текст разительно контрастирует со скромным заголовком: тут сразу и трагические события, и намек на интригу, и эксцентричные герои, искать логику в поступках которых трудно, не сказать – бесполезно… События и декорации сменяют друг друга с такой скоростью, что не успеваешь не то что понять, зачем герои производят какие-то действия, но и вообще разобрать: а чем они заняты-то были? В данном случае то, что называют «калейдоскопом событий» – это детская игрушка-калейдоскоп, в которой пестренькие картинки складываются из осколков цветного стекла. Где автор набрал стекляшек, остается только догадываться. Но заимствованность-вторичность видна невооруженным глазом.
Форма. На сей раз очень коротко: полнейшее ощущение перевода с иностранного. Разбирать дальше излишне.
Общее впечатление. Перенос на бумагу (в компьютер) впечатлений от прочитанного и, вполне возможно, компьютерных игр. Говорить о рассказе, точнее, об отрывке, как о литературном произведении пока нельзя.
СТРАННОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ АЛИСЫ
Содержание. И снова грустно думаю о том, что многими авторами фэнтези понимается как жанр, свободный от любых условностей, от каких автору только захочется отказаться. Хочется, чтобы король просто ради того, чтобы маленькие дочки на его глазах не соперничали друг с другом, подложил мину замедленного действия под свое государство, – почему бы и нет? Сказка, притча, фэнтези – думается мне, автор так и не определился, что собирался написать. Литературные аллюзии и реминисценции поданы в лоб, но не срабатывают никак. Казалось бы, автор предлагает литературную игру, но это игра без правил: если абсурдность у Льюиса Кэрролла, так сказать, математически выверенная, то в данном случае мы видим довольно небрежное нагромождение заимствованных образов. Для чего? Почему? Просто потому, что автору так захотелось? Алиса у Кэрролла – рассудительная маленькая англичанка, которая в сюрреалистической реальности пытается сохранить здравое представление о мире. Здесь же она – просто в числе безумных персонажей. Честно искала характеры – не нашла. Вместо психологического – номинативное.
Единственное, что порадовало, – некоторое количество оригинальных, интересных, афористичных фраз. Например, о Секретаре, который «был птицей, но у каждого из нас свои недостатки, верно?»
На таких фразах я раз за разом спотыкалась и подолгу стояла с единственной мыслью: автор ведь умеет быть внятным, он вполне владеет словом. Так зачем же он пустился в не оправдывающий себя эксперимент над словом и здравым смыслом? Ответа я так и не нашла. А ведь ответ на этот вопрос и высветил бы идею произведения…
Форма. Первое, что обращает на себя внимание в плане формы – избыточность. Много лишнего на всех уровнях, начиная с тавтологии (в самом начале: ДВЕ дочери-ДВОЙНЯШКИ) и заканчивая обилием подробностей, работающих не на восприятие сюжета, а против такового. Рядом с оригинальными фразами, о которых я говорила выше, – грубейшие речевые ошибки. Например: «Умывшись в тазике, … девушке было просто необходимо найти новое платье».
Общее впечатление. Честное слово, если бы не пять лет учебы на филфаке, семь лет работы в образовании и столько же лет работы литредом, я бы текст не дочитала. Потому что, несмотря на обилие поворотов сюжета, все предсказуемо: с первых страниц ясно, что рассчитывать на идею и просто на некий смысл может только очень большой оптимист. Я, увы, – реалист.
СЧАСТЛИВЧИК
Содержание. Одна из загадок современного литпроцесса для меня: если всем нам со школьной скамьи известно, что литература ПОКАЗЫВАЕТ, ИЗОБРАЖАЕТ (ну, помните стандартную формулировку из стандартного школьного сочинения «В своей книге автор хотел показать…»?), то почему многие авторы считают изображение избыточным: назвали – ну да и хватит с читателя. Зачем мучиться, создавая запоминающийся образ главного героя? Достаточно сказать, как он был одет и добавить, что он видел людей насквозь. Зачем много рассказывать о девушке – что, читатель девушек не видел, что ли? Напишем: «красивая» – ну и довольно. А для недовольных… правильно, скажем: одета она была в то-то и то-то.
Нет, я вовсе не возражаю против, скажем, описания одежды – совсем наоборот, это один из приемов характеристики героев, но… Детали должны быть говорящими. Можно скупыми штрихами наметить героя – и он оживет, если будут найдены те слова, которые отображают его индивидуальность… ну, или типичность, что важнее для автора. В данном случае детали непродуманные, случайные, герои еще не начали действовать, но автор своей волей многое констатировал – и вместо того, чтобы создать интригу, как, наверное, предполагалось, убил интерес… Нет, вру, только ранил. А вот когда после коротенького вступления ввел экскурс в прошлое – убил. Далее – то, что меня так и тянет назвать инструкцией по передаче в эксплуатацию удачи.
Переход от личной судьбы к судьбам историческим – по сути, в этом месте повествования у автора был последний шанс начать изображать…. Но нет же! он с упорством, достойным лучшего применения, продолжил констатировать! Итог: весьма интересный замысел так и не был реализован. Перед нами – очередной развернутый план-конспект произведения, которое можно было бы написать, если бы…
Форма. Не лучшая идея – начать рассказ с тривиального сравнения тумана с одеялом. Дальше текст ровнее, но впечатление подпорчено. Потом – снова срыв. И так – на протяжении всего рассказа. Однообразное построение предложений, скованность в пользовании изобразительно-выразительными средствами выдают новичка. А ведь оригинальность мышления есть. И поиск СВОИХ образов заметен. Так что, думаю, есть основания верить, что у автора все впереди
Общее впечатление. Ах, довести бы исполнение до уровня замысла!
КУДА И ОТКУДА ВЕДУТ БЛАГИЕ НАМЕРЕНИЯ
Содержание. Одна из самых сильных сторон рассказа – наличие внятной идеи, которая не тонет в обилии событий. Идея эта не дается в лоб, нет – она весьма тонко и умно подается в виде подтекста. И идея эта, безусловно, хороша: бескорыстный и даже в чем-то жертвенный поступок однажды обернется благом для совершивших его. И это «однажды» может быть не когда-нибудь, не в отдаленной перспективе, а буквально в полушаге. Замечательно и то, что автор неявно – через соотнесение названия с событиями – обыгрывает известное утверждение «благими намереньями вымощена дорога в ад»… и полемизирует с этим утверждением, вот что здорово! Пафос рассказа мне очень и очень близок. И финал, каким бы неожиданным он ни казался на первый взгляд, подготовлен внешними событиями и внутренними побуждениями героев.
Другая сильная сторона рассказа – герои действуют в удачно прописанных антуражах. Это не фанерные декорации к малобюджетному фильму, это мир – экзотический, но вполне убедительный.
Убедительный в том, что касается, так сказать, видимого глазом. С убедительностью мира в целом, на мой взгляд, все не так благополучно. В небольшом объеме, в который вписано немалое количество событий, помещается несколько диалогов об особенностях эльфов, их физиологии, миропонимания, социального устройства… Эльфы ничему не удивляются и готовы выдать о себе всю подноготную, чтобы удовлетворить любопытство собеседников-людей. Зачем им выступать в роли лекторов общества «Знание», не вполне понятно, разве что эльфийскому отроку возжелалось заполучить восторженных слушателей… которые до этого на него напали, предъявили требования и вообще вели себя не ахти как политкорректно, пока он не начал исподволь ставить их на места. Кроме того, лекторские отступления не дают сколько-нибудь понятной картины мира – вопросов появляется много больше, нежели дается ответов. Упоминаются географические названия – но о том, что скрывается за ними, можно только догадываться. Мелькают в кадре два эльфа не самого знатного рода, беседующие с людьми, но истолковать на базе появившейся информации к размышлению политическое устройство, экономические устои, межрасовые отношения никак невозможно. И зачем тогда столько «экранного времени» отводить на рассказ о том, кто же такой сокольничий, или раз за разом заострять внимание на особенностях эльфийской одежды?
Торопясь за всяческими происшествиями – и не всегда успевая за ними, так и остаются обрывки, недосказанность… да и вглядеться толком не успеваешь, – автор, на мой взгляд, комкает сами события и буквально гармошкой собирает характеры: их определяет исключительно квест. Какие-то индивидуальные черточки не успевают не то что раскрыться – даже и проявиться-то толком не успевают. У героев разные имена… на этом различия почти заканчиваются, далее попыток сделать их хоть немного отличающимися друг от друга автор не идет. Они так и остаются пусть не шашками, но шахматными фигурами, совершающими перемещения Е2 – Е4. Печально и то, что и вместе они не ассоциируются ни с кем. Как хотелось бы увидеть намеки – да-да, намеки, который в финале резко станут уверенностью, – на то, что объединяет эту группу. Кто они? Бойцы, занесенные невесть куда во время марш-броска? Заблудившиеся туристы? А может, они попадали в эту реальность не группой, а по одному, но их притягивало друг к другу, потому что все они из одного времени и места?
Это необходимо. И не ради того, чтобы у сооружения, составленного из событий, получилось дополнительное ребро жесткости. Тут не столько события страдают, сколько психология. Модель поведения группы в целом и особенности каждого ее члена в частности зависят от половозрастных характеристик, профессии, жизненного опыта и т.д. Здесь же различий между Стрижом и Бобром в разы и разы меньше, нежели между соответствующими птицей и зверем.
Ни с того ни с сего свалившиеся на героев сверхспособности… обычно я не люблю такие сюжетные ходы, подобное надо заслужить. Однако здесь есть элемент… как бы это сказать? иронической реминисценции к стандартному фэнтези. Эта неожиданность здорово работает на идею
Форма. Легкость стиля, удачная и уместная ирония – бесспорный плюс. Недостаточные различия в речевом поведении героев – минус. В итоге – стилистически крепкий рассказ с недочетами психологического характера. Композиционно рассказ тоже оставил двоякое впечатление. Меня не оставляет ощущение, что в угоду экшну автор отказался от раскрытия ситуаций. Возникает, я бы сказала, эффект мельтешения, как если смотришь на вращающуюся вертушку: ярко, но все сливается… сначала – радость от наблюдения, затем – усталость. Поэтому и послевкусие остается хуже, чем могло бы быть.
Общее впечатление. При всех отмеченных недочетах – положительное. Профессионально написано. Разве что думается: это развернутый конспект части весьма интересного романа, а не рассказ.
ОПЕРАЦИЯ "ПП"
Содержание. Чрезвычайно плодотворная идея – извлечь из давно известного всем сюжета не просто нечто новое, а по-настоящему оригинальное, апеллирующее к сознанию и эмоциям современного читателя. Плодотворная… но взяться за такой труд решаются немногие. И уж совсем единицы достигают успеха. Для этого нужно уметь посмотреть на ситуацию сразу с нескольких сторон, раскрыть ее внутренний потенциал, отойти от клише восприятия (и что в этом ряду самое сложное – бо-ольшой вопрос!). «Сказка ложь, да в ней намек…» – эти слова могли бы стать прекрасным эпиграфом к «Операции ПП». Насколько, например, то, что мы называем историческим анекдотом (я о вполне признанном жанре, а не об анекдоте на историческую тему) отличается от реально происходивших событий? И что останется, когда забудется, как все было на самом деле? Полагаю, останется эмоциональная окраска, отношение потомков к событиям, когда-то имевшим место, и к людям, в них участвовавшим.
Автор очень тонко чувствует психологические нюансы – и те, которые проявляются в поведении героев, и нюансы восприятия, о коих я сказала выше. И его допущение, что история об успешной операции средневековых «спецслужб» могла, усилиями идеологов и под влиянием времени, превратиться в сказку о бременских музыкантах, – фантастическое лишь номинально. Иными словами, произойди все это в реальности, через века эта реальность могла бы трансформироваться именно в такую быль-небылицу. И совсем не случайно в центре повествования – фигура менестреля. Эти уж наврут… особенно если им надо, не постесняемся этого выражения, слить дезу.
Между тем когда события потеряют политическую злободневность, останется главное – непреходящее. Можно сказать – пафос. И получится история о товариществе. И о смелости (находчивости, хитроумии, даже нахальстве), которые города берут. Вместе с сердцами обитающих там принцесс. О выполнении служебного долга, несмотря ни на что. О профессионализме, наконец.
И все это – в авантюрной истории!
Автор берется за сложнейшую задачу – и справляется на все сто процентов.
Далее. В литературоведении есть понятие рамки. Рамочный рассказ показывает обстоятельства, в которых кто-то кому-то повествует о… А вот то, о чем повествуют, – образно говоря, картина, вставленная в эту раму.
Как правило, рама бывает простой, трехгрошовой: вот собралась компания, вот принялась, так сказать, травить байки. Исключений во всей мировой литературе не так уж и много: рамочные повествования, важные для понимания произведения в целом, мастерски исполнены Боккаччо и Гауфом… Я полагала, мастерство изготовления рам следует отнести к утраченным навыкам человечества – современная литература, особенно относящаяся к авантюрному жанру, не склонна к изыскам. И вдруг – рама, являющаяся продолжением картины! Замени ее на другую – и шедевр будет смотреться совсем иначе, утратит полноту.
Нужно ли говорить о том, что характеры и в рамочном повествовании, и в основном прописаны реалистично. Заметьте, не «реалистично для фэнтези», а просто – реалистично.
Финал вполне логичен, но при этом – как в лучших произведениях авантюрного жанра. Резкий, неожиданный, с победным фейерверком ярких эмоций.
Дочитала – и возвратилась к началу: пристальнее вглядеться в отдельные эпизоды, детали, нюансы…
Да, вещь, которую хочется перечитывать.
Форма. Не могу не удивляться необыкновенному мастерству детали. Ни один образ не пропадает впустую. И чуть ли не каждый образ служит нескольким задачам сразу. Возьмем произвольный из начала: одним из самых страшных предметов экипировки сказителя названа потертая лютня. Сразу складывается образ не очень удачливого бродяги-менестреля, вынужденного когда за мелкую монету, а когда за кружку пива вечера напролет развлекать публику в кабаках. Зацепившись за слово «страшный», сознание подсказывает: о, в руках неумехи музыкальный инструмент может оказаться чудовищным оружием, которое почему-то обошла своим вниманием Женевская конвенция! И мы уже вглядываемся в героя: так чего же от него ждать? Наше внимание попалось на крючок. Понемногу, по мере повествования, мы начинаем понимать, что менестрель не так-то прост… но до самой развязки не предполагаем, сколь старательно и мастерски он усыплял бдительность слушателей.
Стиль – живой, ироничный. Темп повествования оптимальный. Остросюжетные сцены даже в пересказе менестреля не теряют ни динамизма, ни зримости.
Общее впечатление. Мастерски. Талантливо. Убедительно.
ГРАНИ СТЕРЛИСЬ. ГРАНИЦЫ БОЛЬШЕ НЕТ
Содержание. С первых же строк понятно, что перед нами – Очень Крутой Герой. Просто родной брат Конана, но не варвар (хотя те, против кого он борется, могут придерживаться иного мнения насчет последнего). Сюжет развивается столь стремительно, что сразу становится скучно. Понятно же, что Конан всегда следует канону, проще говоря – всех побивает. Единственная интрига: описание боевки автор ваял по впечатлениям от «Мортал Комбат» или у него был какой-то иной источник вдохновения (готова к тому, что список источников будет занимать пять страниц и более, включая научпроповские «пособия по подготовке спецназа ГРУ» и тому подобную развесистую клюкву для старейшин бойскаутов)… Вау, у героя еще и команда зачем-то есть. Не иначе как для того, чтобы заносить ему хвост (зачеркнуто)… после боя подносить ему махровое полотенце и заблаговременно сплетенный лавровый венок. Почему заблаговременно, спросите вы? Да потому что за время обезвреживания кучи боевиков сплести ничего кроме ерунды.
Далее выясняется, что автор играет не только в Doom в декорациях Москвы, но и в «Героев меча и магии» в декорациях Архангельска: появляется паладин, весь такой трагический и ищущий. А вместе с ним появляется пародия на интригу. А, да: насчет декораций я погорячилась. Место действия лишь названо, но не показано никак.
Потом события и вовсе переносятся в космос (а чего скромничать?). А потом – в Новосибирск… И везде что-то происходит. Впрочем, про Новосибирск мне, как ни странно, отчасти понравилось: сентенция о драматическом диссонансе между профессией и должностью не блещет новизной, конечно, но авторская интонация впервые порадовала искренностью…
…Ага, значит, герою все ранее изложенное привиделось-приснилось. Я не буду говорить о том, насколько тривиален такой прием. Если бы за ним что-то стояло, тривиальность можно было бы и простить. Но – не верю. Сны – это всегда образ, яркий ли, полустертый ли, того, что вокруг, а не табличка с наименованием места действия и алгоритмизированные телодвижения персонажа. Каким бы аномальным ни был сон, какие-то физиологические его основы останутся неизменными. Иначе перед нами уже не человек, а киборг, и вообще – пора задаваться вопросом, снятся ли андроидам электроовцы…
…Или к XXII веку люди мутируют под влиянием компьютерных игр, агрессивной рекламы и книг сетевых фантастов? А-а-а, это его новинка развлекательной индустрии доконала! Ну что ж, бывает. Особливо в произведениях фантастов.
Финальный эпизод мог бы вырасти до весьма неплохого рассказа. Если все остальное – шедевр банальности, то здесь появляются и интересная фабула, и идейная наполненность. Но этот эпизод, к сожалению, пришит на живую нитку к основному повествованию. В итоге идея рассказа в целом расплывается, размазывается, как каша по тарелке. Журавль ушел несолоно хлебавши. Может, какой-нибудь лисице повезет больше?
Форма. Ругать не за что. Хвалить – тоже. Грубых речевых ошибок нет, но и до высоты образов автор поднимается крайне редко.
Общее впечатление. Один из ряда подобных.
Содержание. Зачин, несмотря на издержки избранной формы (об этом далее), продуктивен: некое место, вроде обычное, но с какими-то странностями, которые не столько видишь, сколько подспудно ощущаешь… в таком антураже может произойти что угодно. Полная свобода для авторской фантазии.
Но антураж растворяется в потоке слов, в различных разъяснениях – уточнениях – отступлениях и прочих вербальных маневров, неведомо зачем понадобившихся. Ибо автор вдруг перестает показывать – он начинает констатировать. Нет бы показать в действии, что герой-рассказчик – иностранец с местными корнями… так сказать, обыграть это обстоятельство. Так нет же, вместо этого – громоздкая ретроспекция с не менее громоздким рассказом о его прибытии на историческую родину. И интрига – а почему же местные жители странные-то такие? – долго-долго и довольно нудно обсказывается, никак не проявляя себя в яркой, «вбрасывающей» ситуации. Читательские эмоции автор уже упустил, остается следить за сюжетом. Правда, появляются диалоги, которые должны были бы оживить повествование, но они какие-то вялые.
Не думаю, что даже на производственном совещании люди ведут себя столь искусственно.
Даже у диктора новостного канала эмоций на порядок больше.
Даже бермудская деревня посередь Беларуси не удивляет – трудно искренне удивиться статистической справке, даже если она содержит какие-то странные факты.
Даже когда начинается форменное светопреставление, эмоций у героя-рассказчика не появляется. Точнее, он говорит, что они есть… но кто ж поверит?
Даже, даже, даже...
Самое же печальное: та идея, что прочитывается, сопереживания не вызывает: все люди – слепцы и идиоты, только одна небольшая группа – заслон на пути тьмы… как по мне, у идеи не слишком хороший привкус.
Форма. Уязвимое место рассказа – лексика. Слишком разнородная, как будто автор разрезал на кусочки распечатки художественного текста, отчета о командировке и школьного сочинения на тему «как я провел лето», а потом собрал их воедино. Несколько выравнивает ситуацию то, что повествование ведется от первого лица – может, герой так мыслит и изъясняется? Хотя когда в речи от первого лица царит такая разностилица, ждешь ироничной эмоциональной окраски… но этого нет. Все серьезно, ровно, сухо… надо полагать, комфортно?
Есть откровенные стилистические срывы. Например, я понимаю, что такое «кинуть взгляд», но как хозяйка «кинула глазами» – боюсь даже вообразить. И что значит формулировка «ее глаза будто прошили мой мозг» тоже опасаюсь представить. Взгляд может и поразить… и еще много чего может, что физически непредставимо. Но к санкционированным автором трюкам с глазами, честное слово, надо давать сноску-предупреждение: «Выполняются специально обученными пейзанами! Не пытайтесь повторить самостоятельно!» Впрочем, пейзане изъясняются таким высоким штилем, что сомнения быстро рассеиваются – точно специально обученные! Ну а что деревенька непростая, это мы сразу догадались. Равно как и что Нео – обязательно избранный, даже если его зовут Витольдом. Дедукция, Ватсон, ничего личного, – констатирую я, подавляя зевок.
Даже на мой вкус любителя плавных повествований без рывков экспозиция сильно затянута. Место действия перестает интересовать, а потом и раздражать начинает.
И далее настолько много подробностей, что начинаешь думать: вот сейчас автор начнет перечислять все действия главного героя, все до единого. К счастью, этого не происходит, но, к сожалению, и следы обработки словесной руды отсутствуют. Еще раз: я не сторонница тех, кому нужна бешеная динамика повествования. Но я за то, чтобы убирать лишнее, отвлекающее, расхолаживающее.
Общее впечатление. Весьма предсказуемое и затянутое повествование с элементами глобальной трагедии. Для любителей постапа – история о том, как все начиналось.
«КОГОТЬ ДРАКОНА»
Содержание. Субъективно не люблю резких зачинов с довольно-таки клишированной боевкой. Почему-то считается, что они должны будоражить читателя. Но они стали настолько привычны, что скоро смогут соперничать (если еще не соперничают) с некогда модными, унаследованными от классической литературы описаниями природы на первой странице. Хотя описания, безмерно надоедая, все ж таки давали больше настроения (угу, та самая набившая оскомину еще в школе «параллель между состоянием человека и состоянием природы»). Бумажное сражение кого-то с кем-то – выстрел вхолостую (несмотря на, так сказать, плотность огня). Герой для читателя – пока еще никто, мы не увидели его, не услышали от него ни единого слова, не знаем ни одной его мысли… давайте честно: вы сильно переживаете за посторонних? Вот почему я неизменно сомневаюсь в удачности таких зачинов.
Динамика? Гм… Даже если такой зачин – исключительно ради динамики (хотя, думается мне, динамика должна работать на сюжет, а не сюжет подгоняться под динамику), буквально через несколько строк автор ею жертвует, пускаясь в довольно пространные описания снайперских уловок, десятки раз разжеванных и в литературе, и в кино. Если приходится повторять всем известное, это известное крайне желательно густо замешивать на своем. Великолепный шанс для героя приоткрыть свой внутренний мир, а возможно – и какие-то обстоятельства своей жизни оборачивается скучным перечислением действий, выдержкой из «Энциклопедии молодого сурка».
Смущает и логика повествования. Ладно, герой просит живущую в Драконьей Пустоши девушку поработать путеводным клубочком и вернуть его в цивилизацию. Но вот с чего вдруг она требует его помощи… она уверена, что первый встречный бродяга способен выпроводить с подведомственной ей территории незваных и весьма агрессивных гостей? Почему?
Далее: я понимаю, что «плохие парни» (и девушки, которые тоже «плохие парни», – «плохие девочки» относятся к другому жанру, с рейтингом 18+) нынче в тренде. Но расчетливая барышня, отстреливающая путников потому, что они забрались к ней в садик… Ладно, она не трогает тех, кто забрался просто ради хвастовства перед пацанами на районе – вот-де я какой крутой. Но если вдруг кто-то решил, образно говоря, посмотреть, а не поспели ли в чужом саду халявные яблочки… Есть в этом что-то от параноидальной «защиты неприкосновенности частной собственности» с кольтом в пятерне. У моей русской души такой поворот сюжета вызывает стойкое неприятие. Мне не обязательно, чтобы книга была светлой в общепринятом понимании, среди любимых мною текстов есть даже самая что ни на есть готичная готика. Но, прошу меня понять, я не хочу, чтобы герои-протагонисты как бы между прочим отнимали человеческую жизнь. А герои-антагонисты в авторском определении, вложенном в уста героини, захватчиками отнюдь не выглядят. Решили посмотреть, существуют ли легендарные драконьи сокровища в реальности, – и что с того? Если учесть, что драконов (об этом сказано выше) уже давно никто не видел, а сокровища, возможно, наличествуют… Этак надо под «вышку» подводить всех, кто ищет затерянные города, в том числе и тех, кто ищет не материального обогащения, а следует исследовательской страсти. Или на незваных визитерах большими буквами написано: «Имею интерес до гешефта»? Если автор мыслил их именно антагонистами, он не сумел этого показать, и о моральном облике героини сразу складывается превратное впечатление.
Потом выясняется – отличать правду от лжи ей помогает амулет (хотя – вот вопрос – неужто она каждого проникнувшего в Пустошь сначала отлавливает, допрашивает, а уж потом – того-с, ликвидирует… сложновато, не правда ли?). Но герой ведь даже не озадачился вышеприведенными рассуждениями! Он на своей волне и на все согласен. А героиня не удивилась, что он не удивился… безумная доверчивость! Вывод: мужчина-алгоритм. Рядом с женщиной-алгоритмом. У обоих сбоит логика. Ура, они нашли друг друга!
Те, кто пришел «одиннадцать дней назад», – уже настоящие агрессоры, факт. Понятно, тут и первого встречного о помощи попросишь. Но вчитайтесь в ту часть диалога, где герои заключают сделку: я тебя выведу, а ты мне от этих вот отмахаться помоги // ага! Примерно так все и выглядит. Ни тени колебаний, ни мало-мальской попытки СНАЧАЛА выяснить, а что же происходит и каков хотя бы приблизительный план действий. Полнейшее ощущение, что герои сговариваются в ближайшую субботу сыграть в страйкбол за одну команду. И снова – никакого живого чувства ни у героя, ни у героини. Констатация, одна только констатация! Или наличие хоть каких-то эмоций не пристало настоящим героям? Тогда как прикажете человеку постичь их понимание реальности?
О том, что сомнения есть, автор скажет позднее. СКАЖЕТ! Никак не ПОКАЗЫВАЯ это на поведенческом уровне. Иными словами, в психологизме автор идет по пути наименьшего сопротивления: кое-что в диалогах, а массив информации – в авторских комментариях о том, что герои думали…
Но это уже форма. О ней далее. Вернемся к содержанию.
Далее автор явно оказывается в своей стихии – показывает приключения и интриги, причем если приключения просто соответствуют канону жанра, то интриги действительно головокружительные. И все бы хорошо, если бы не одно «но». К сожалению, снова обо всем об этом больше рассказывается, показаны лишь действия, через которые герои никак по-человечески не раскрываются. Повествование подходит к концу – а я все еще не могу определиться, какого читательского отношения заслуживают главные действующие лица. Это не интригует, это расхолаживает (ведь если герой тебе симпатичен, ты следишь за происходящим с замиранием сердца, а так… ну, случилось еще что-то – и пускай случилось…). Магические ловушки, атаки зомби и прочее так и остаются внешним антуражем; единственная идейная нагрузка, которую он способен нести в данном случае, – читатель видит, что героям приходится ох как трудно. На мой взгляд, с этапами квеста – перебор – на первых двух-трех испытаниях становится понятно, что герои со всем справятся… и становится скучно.
Еще буквально одна фраза о героях антагонистах: главный злодей (в нашем случае – вражеский маг), который считает, что победил, и с улыбкой прет на «беззащитного» героя-протагониста – красивость, которая еще могла в какой-то степени воздействовать на барышню, приобщающуюся к киноискусству во времена юности Алена Делона… но сейчас использовать такой прием – ставить жирный крест на конфликте, лежащем в основе произведения…
…И пусть вскоре мы узнаем, что в основе лежал другой конфликт, а этот был отвлекающим маневром, маг-то боролся всерьез. И герои противоборствовали не в шутку. И вот одна улыбочка обнулила все усилия – борьба не на жизнь, а на смерть превратилась в игру.
Идея, звучащая в финале, символична, хотя и не нова: миру не нужны драконы (читай – чудо), а нужна очевидная меркантильная выгода, политическое преимущество. Но вот беда – и Лика, которой уготована судьба жертвы, не такая уж светлая. На протяжении всего повествования она демонстрирует интерес лишь к одной цели (и это делает ее чуть ли не копией Тура-Тирениуса). Жизнь, ограниченная единственной целью, – жизнь фанатички… жутковатое получается «добро», не правда ли? Вот и чудо обесценено. А идея начала расплываться. Я понимаю, что антигерой в качестве главного героя – это модно. Но я так и не сумела понять – а зачем?
Форма. Писательский навык определенно присутствует. Тем заметнее авторская небрежность, современный сленг разрушает едва-едва намечающуюся атмосферу. Ну что вот такое, например, упомянутые на первой же странице «чистые мечники»? В соответствии с избранным стилем следует понимать – не успевшие испачкаться (стоявшие в стороне от сражения?), контекст же свидетельствует о… скажем так, об издержках современного словоупотребления. Как пробралось в художественный текст словечко «регулярно», странно соседствующее с арбалетами и мечами? На мой взгляд, подобная эклектика допустима только при общей иронической интонации, тогда она работает на художественную задачу. Во всех остальных случаях – против. Или вот еще: «Пол представлял собой каменную поверхность…» Выписка из строительной документации? Тогда к чему «…кое-где покрытую слизью»? Разные стили в пределах одного короткого предложения – моветон-с.
Прямая зависимость: как только автор начинает описывать приключения (полагаю, как было сказано выше, – попадает в свою стихию), стиль тоже выравнивается.
Общее впечатление. Сопереживанием к героям я так и не сумела проникнуться. Идея вызывает сомнения. Особых художественных достоинств нет: относительно ровный стиль без затей. Сильная сторона автора – умение придумывать приключения и простраивать логику интриг. Интриг – но не характеров. Надеюсь, что в дальнейшем эта сильная сторона будет использована с большим толком.
bk:2950Начинаю выкладывать обзорные рецензии на конкурсные произведения. Умышленно структурирую отзыв на каждое конкурсное произведение. Это, конечно, обеднит эмоциональную оценку, но, надеюсь, обогатит аналитическую сторону обзора.
ТРУДНЫЙ ПУТЬ. ДОЛИНА ИРЖИ. СЕВЕРНОЕ ФЭНТЕЗИ
Содержание. Глобальная катастрофа – это не обязательно угроза существованию цивилизации или государства. Если небольшому поселению угрожает тотальная гибель – это тоже глобально. Автор понимает это вполне. Да и герои-подростки, отправившиеся в путешествие для спасения сородичей, – интересный и продуктивный ход. Я не оговорилась: да, и характер угрозы не нов, и спасение, исходящее от тех, кто еще не успел совершить в жизни много зла, – вечный символ. Но на этой базе можно построить оригинальнейшее произведение. В конце концов, Профессор во многом шел вслед за сказаниями, его трилогию по фабуле можно сравнить вообще со сказкой, но кто осмелится сказать, что он не оригинален? И таких примеров – и среди классиков, и среди современников – вдосталь. Получилось ли у автора создать что-то оригинальное? Увы, нет. К сожалению, я не увидела даже попытки сделать что-то оригинальное. А что же увидела? Увидела старательнейшее следование всем требованиям клише. Еще увидела попытки вложить в короткий отрывок как можно больше информации – чуть ли не каждая пара фраз сопровождается пояснениями. Разумеется, это попытка создать зримую реальность произведения. Автор пока не видит разницы между «рассказать о реальности» и «показать реальность». Автор рассказывает, но не изображает. Нет непосредственности. Героиня-рассказчица как будто бы экскурсию ведет для туристов-иностранцев по этнической деревне, а не живет в своей повседневности – весьма драматичной повседневности, как было сказано вначале. В итоге вместо динамической картины – застывшая музейная экспозиция, вместо героев – люди, исполняющие обязанности, предписанные… ну да, конечно, автором, но так и тянет сказать – штатным расписанием. Да и от истории о героях-подростках автор резко и неожиданно отходит. Его начинает интересовать одна только главная героиня… разумеется, избранная. Остальные – безликие «друзья главной героини». И это, прошу прощения за резкость, скучно. И не только потому, что насквозь предсказуемо. А потому, что, несмотря на ее единственный отчаянный шаг, который мы видим, не вполне понятно, за что ей такая награда. Если честно, я устала от героев, которым на голову, плечи и прочие части тела сваливается избранничество – просто так, не по своему хотению, ни по щучьему велению, а токмо волею пославшего его в квест автора. К слову, у того же Толкиена «неожиданный» герой парадоксален, и это блистательно обыграно; можно вспомнить и другие удачные зачины такого рода. Но в нашем случае нет ничего, что могло бы сделать героиню Героиней.
Не буду останавливаться на несообразностях, сбивающих логику повествования, – это тема отдельного большого разговора.
Ну и еще одно замечание: имена и упоминание некоторых особенностей быта – это еще не этника. Так что подзаголовок «Северное фэнтези», на мой взгляд, лишний.
Форма. Больше план произведения, нежели произведение. Спешка там, где нужно было бы остановиться, всмотреться, раскрыть подробнее. Торможение за счет пояснений, о которых я говорила выше. Что касается стиля, видно, что автор старается. Очень старается. Это плохо, потому что напряженная работа умелого автора не чувствуется – ты погружаешься в его произведение, ты идешь вместе с ним и его героями. И это хорошо – потому что раз автор старается, то со временем может обрести легкость стиля. Старания автора очень расположили меня к нему, и я от всей души желаю ему дальнейших успехов.
Общее впечатление. Пока – только подступы к созданию произведения, основа, но не собственно произведение. Но, на мой взгляд, у автора есть потенциал, автор пробует писать образно, находить различные изобразительные средства. Больше заинтересованного внимания к героям – желания не только следить за их приключениями, но и раскрывать их внутренний мир, – и, я думаю, однажды у автора все получится.
Кроме того, рассказ – явно и не рассказ, а отрывок из чего-то более крупного. Он обрывается на полуслове, развязки нет никакой… в итоге – нет и композиции. Это тоже идет не на пользу восприятию текста.
ЗАЧИСТКА
Содержание. Люди в ночном лесу. Вроде бы простая ситуация… но сколько вопросов и предположений она сразу может породить! Тот случай, когда совершенно обычное событие сразу срабатывает на пользу интриге. Ну а тема «свой/чужой» – бездонный колодец идей. И автор черпает из этого колодца свежую, вкусную воду.
Форма. Очень удачно выбран темп повествования – не быстрый и не медленный… скажу так: совпадающий по темпу с движением героя по ночной чащобе, в которой даже днем не особенно-то разбежишься. Но герои и не стоят на месте… они движутся – и они замечают ровно столько, сколько можно заметить в предлагаемых обстоятельствах. Обращает на себя внимание то, что читателю видится больше, чем сказано автором, за лаконичными образами – мир, живой, говорящий. Это, безусловно, признак авторского мастерства. Композиция – небольшое произведение составлено из нескольких отрывков-локаций (близких друг к другу по времени и месту) – работает и на динамизм повествования, и на полноту охвата предложенной ситуации.
Общее впечатление. Стильно. Продуманно. Среди фрагментов – один, в котором автор останавливается, выпускает из поля зрения участников облавы – и размышляет. И его рассуждения о человеческом и зверином – они не только о конкретной фантастической ситуации. Они – о нашей реальной жизни. Это уже уровень обобщений, редко встречающийся в фэнтези, даже более объемном… даже в эпическом, чего уж мелочиться. Финал есть, точка поставлена. Единственное, чего мне не хватило, – хотя бы полунамека на будущие отношения людей и оборотней, пусть не глобальные, но хотя в пределах «локации» Без этого, при всех обобщениях и остросюжетности, сама история выглядит произвольно выбранным «днем из жизни», частным случаем из практики. Впрочем, финальная фраза (замечательная, что и говорить), именно это и подчеркивает.
ТЫСЯЧА ГРАНЕЙ. РОЖДЕНИЕ ПРИЗЫВАТЕЛЯ
Содержание. Первое, о чем я подумала, едва принявшись за текст: я это уже читала. Раз пять… шесть… э-э-э… много. И мысль эта была с горьковато-терпким привкусом дежавю. Второе (без эмоций, одна только констатация): автор любит компьютерные игры. Возможно, даже сильно и искренне. Третье (с некоторым недоумением): а с чего это вдруг серьезный волшебники публику развлекают, как цирковые фокусники? Что ж за мир такой, в котором ценные ресурсы настолько цинично разбазаривают? И это не хи-хи, там и до смертоубийства на арене доходит. Разве что религиозный культ какой-нибудь… то есть не впустую… А-а-а, игры сильномогучих магов (четвертое, о чем я подумала), я такое читала… раз двадцать… тридцать… И вообще, «Экономика должна быть экономной» – это к фэнтези не имеет ни малейшего отношения. А еще солнце обращается вокруг Земли, реки текут с равнины в горы…
А вот и интересненькое (хотя и не сказать что оригинальное): личные ангел и демонесса. С их появлением в рассказ пришло – как это ни странно – что-то человеческое. Их споры – хорошая такая женская дружба (помните: плывет по океану змея на черепахе, думает: если я ее ужалю, она меня утопит, а черепаха тем временем думает: если я ее сброшу, она ж меня ужалить успеет?). Еще один плюс – описания. Яркая экзотика, никакой чрезмерности. Не всегда автору удается уйти от банальных образов, но «картинку» он выдерживает неизменно. Вот они, грани таланта автора. Не тысяча, но… Описания людей удаются автору заметно хуже. Заметный перебор с количеством прямо-таки голливудских штампованных красоток. Конечно, они не просто женщины, а сверхсущности и волшебницы, но… изюминку-то можно было поискать? Тем не менее эпизоды с участием ангела и демонессы заметно живее прочих, а момент обретения могущественного камня – очень хорош. В том числе с точки зрения психологизма.
В психологическом плане самый слабый и уязвимый эпизод, на мой взгляд, – экскурс в прошлое героя, когда он только появился в этом мире. Он ведет себя в гостях у волшебницы, как в кафе, куда еще со студенческих лет частенько забредает с приятелями. «Не верю» (С), даже несмотря на то, что герой вообще довольно-таки ровно на все реагирует, что опять же сближает его с персонажами компьютерных игр, непоколебимо уверенными в том, что игрок успеет нажать на сохранение.
Форма. Явно рука или не новичка, или одаренного человека. Стилистически добротно, без срывов.
Общее впечатление. Двойственное. Не вызвал протеста открытый финал (то, что я не поклонница открытых финалов, дела не меняет), среди образов есть и вполне понятные (да-да, я опять про ангела и демонессу), и не раскрытые (в том числе – образ главного героя и его хозяйки). Идея – «захочешь сделать – сделаешь», – согласитесь, не худшая из идей. Хотя идейной глубины, многоплановости рассказу явно не хватает. И все же скорее плюс, нежели минус.
1, 2 ГЛАВЫ
Содержание. Единственный случай, когда сомневалась, начинать ли читать. Ибо мой снобизм протестует против таких заголовков. Или следует восхититься честностью автора, который сразу дал понять: на конкурс представлено не законченное произведение, а фрагмент такового? Ну да ладно, попробуем, чай, «1, 2 главы» – не рыба фугу.
Текст разительно контрастирует со скромным заголовком: тут сразу и трагические события, и намек на интригу, и эксцентричные герои, искать логику в поступках которых трудно, не сказать – бесполезно… События и декорации сменяют друг друга с такой скоростью, что не успеваешь не то что понять, зачем герои производят какие-то действия, но и вообще разобрать: а чем они заняты-то были? В данном случае то, что называют «калейдоскопом событий» – это детская игрушка-калейдоскоп, в которой пестренькие картинки складываются из осколков цветного стекла. Где автор набрал стекляшек, остается только догадываться. Но заимствованность-вторичность видна невооруженным глазом.
Форма. На сей раз очень коротко: полнейшее ощущение перевода с иностранного. Разбирать дальше излишне.
Общее впечатление. Перенос на бумагу (в компьютер) впечатлений от прочитанного и, вполне возможно, компьютерных игр. Говорить о рассказе, точнее, об отрывке, как о литературном произведении пока нельзя.
СТРАННОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ АЛИСЫ
Содержание. И снова грустно думаю о том, что многими авторами фэнтези понимается как жанр, свободный от любых условностей, от каких автору только захочется отказаться. Хочется, чтобы король просто ради того, чтобы маленькие дочки на его глазах не соперничали друг с другом, подложил мину замедленного действия под свое государство, – почему бы и нет? Сказка, притча, фэнтези – думается мне, автор так и не определился, что собирался написать. Литературные аллюзии и реминисценции поданы в лоб, но не срабатывают никак. Казалось бы, автор предлагает литературную игру, но это игра без правил: если абсурдность у Льюиса Кэрролла, так сказать, математически выверенная, то в данном случае мы видим довольно небрежное нагромождение заимствованных образов. Для чего? Почему? Просто потому, что автору так захотелось? Алиса у Кэрролла – рассудительная маленькая англичанка, которая в сюрреалистической реальности пытается сохранить здравое представление о мире. Здесь же она – просто в числе безумных персонажей. Честно искала характеры – не нашла. Вместо психологического – номинативное.
Единственное, что порадовало, – некоторое количество оригинальных, интересных, афористичных фраз. Например, о Секретаре, который «был птицей, но у каждого из нас свои недостатки, верно?»
На таких фразах я раз за разом спотыкалась и подолгу стояла с единственной мыслью: автор ведь умеет быть внятным, он вполне владеет словом. Так зачем же он пустился в не оправдывающий себя эксперимент над словом и здравым смыслом? Ответа я так и не нашла. А ведь ответ на этот вопрос и высветил бы идею произведения…
Форма. Первое, что обращает на себя внимание в плане формы – избыточность. Много лишнего на всех уровнях, начиная с тавтологии (в самом начале: ДВЕ дочери-ДВОЙНЯШКИ) и заканчивая обилием подробностей, работающих не на восприятие сюжета, а против такового. Рядом с оригинальными фразами, о которых я говорила выше, – грубейшие речевые ошибки. Например: «Умывшись в тазике, … девушке было просто необходимо найти новое платье».
Общее впечатление. Честное слово, если бы не пять лет учебы на филфаке, семь лет работы в образовании и столько же лет работы литредом, я бы текст не дочитала. Потому что, несмотря на обилие поворотов сюжета, все предсказуемо: с первых страниц ясно, что рассчитывать на идею и просто на некий смысл может только очень большой оптимист. Я, увы, – реалист.
СЧАСТЛИВЧИК
Содержание. Одна из загадок современного литпроцесса для меня: если всем нам со школьной скамьи известно, что литература ПОКАЗЫВАЕТ, ИЗОБРАЖАЕТ (ну, помните стандартную формулировку из стандартного школьного сочинения «В своей книге автор хотел показать…»?), то почему многие авторы считают изображение избыточным: назвали – ну да и хватит с читателя. Зачем мучиться, создавая запоминающийся образ главного героя? Достаточно сказать, как он был одет и добавить, что он видел людей насквозь. Зачем много рассказывать о девушке – что, читатель девушек не видел, что ли? Напишем: «красивая» – ну и довольно. А для недовольных… правильно, скажем: одета она была в то-то и то-то.
Нет, я вовсе не возражаю против, скажем, описания одежды – совсем наоборот, это один из приемов характеристики героев, но… Детали должны быть говорящими. Можно скупыми штрихами наметить героя – и он оживет, если будут найдены те слова, которые отображают его индивидуальность… ну, или типичность, что важнее для автора. В данном случае детали непродуманные, случайные, герои еще не начали действовать, но автор своей волей многое констатировал – и вместо того, чтобы создать интригу, как, наверное, предполагалось, убил интерес… Нет, вру, только ранил. А вот когда после коротенького вступления ввел экскурс в прошлое – убил. Далее – то, что меня так и тянет назвать инструкцией по передаче в эксплуатацию удачи.
Переход от личной судьбы к судьбам историческим – по сути, в этом месте повествования у автора был последний шанс начать изображать…. Но нет же! он с упорством, достойным лучшего применения, продолжил констатировать! Итог: весьма интересный замысел так и не был реализован. Перед нами – очередной развернутый план-конспект произведения, которое можно было бы написать, если бы…
Форма. Не лучшая идея – начать рассказ с тривиального сравнения тумана с одеялом. Дальше текст ровнее, но впечатление подпорчено. Потом – снова срыв. И так – на протяжении всего рассказа. Однообразное построение предложений, скованность в пользовании изобразительно-выразительными средствами выдают новичка. А ведь оригинальность мышления есть. И поиск СВОИХ образов заметен. Так что, думаю, есть основания верить, что у автора все впереди
Общее впечатление. Ах, довести бы исполнение до уровня замысла!
КУДА И ОТКУДА ВЕДУТ БЛАГИЕ НАМЕРЕНИЯ
Содержание. Одна из самых сильных сторон рассказа – наличие внятной идеи, которая не тонет в обилии событий. Идея эта не дается в лоб, нет – она весьма тонко и умно подается в виде подтекста. И идея эта, безусловно, хороша: бескорыстный и даже в чем-то жертвенный поступок однажды обернется благом для совершивших его. И это «однажды» может быть не когда-нибудь, не в отдаленной перспективе, а буквально в полушаге. Замечательно и то, что автор неявно – через соотнесение названия с событиями – обыгрывает известное утверждение «благими намереньями вымощена дорога в ад»… и полемизирует с этим утверждением, вот что здорово! Пафос рассказа мне очень и очень близок. И финал, каким бы неожиданным он ни казался на первый взгляд, подготовлен внешними событиями и внутренними побуждениями героев.
Другая сильная сторона рассказа – герои действуют в удачно прописанных антуражах. Это не фанерные декорации к малобюджетному фильму, это мир – экзотический, но вполне убедительный.
Убедительный в том, что касается, так сказать, видимого глазом. С убедительностью мира в целом, на мой взгляд, все не так благополучно. В небольшом объеме, в который вписано немалое количество событий, помещается несколько диалогов об особенностях эльфов, их физиологии, миропонимания, социального устройства… Эльфы ничему не удивляются и готовы выдать о себе всю подноготную, чтобы удовлетворить любопытство собеседников-людей. Зачем им выступать в роли лекторов общества «Знание», не вполне понятно, разве что эльфийскому отроку возжелалось заполучить восторженных слушателей… которые до этого на него напали, предъявили требования и вообще вели себя не ахти как политкорректно, пока он не начал исподволь ставить их на места. Кроме того, лекторские отступления не дают сколько-нибудь понятной картины мира – вопросов появляется много больше, нежели дается ответов. Упоминаются географические названия – но о том, что скрывается за ними, можно только догадываться. Мелькают в кадре два эльфа не самого знатного рода, беседующие с людьми, но истолковать на базе появившейся информации к размышлению политическое устройство, экономические устои, межрасовые отношения никак невозможно. И зачем тогда столько «экранного времени» отводить на рассказ о том, кто же такой сокольничий, или раз за разом заострять внимание на особенностях эльфийской одежды?
Торопясь за всяческими происшествиями – и не всегда успевая за ними, так и остаются обрывки, недосказанность… да и вглядеться толком не успеваешь, – автор, на мой взгляд, комкает сами события и буквально гармошкой собирает характеры: их определяет исключительно квест. Какие-то индивидуальные черточки не успевают не то что раскрыться – даже и проявиться-то толком не успевают. У героев разные имена… на этом различия почти заканчиваются, далее попыток сделать их хоть немного отличающимися друг от друга автор не идет. Они так и остаются пусть не шашками, но шахматными фигурами, совершающими перемещения Е2 – Е4. Печально и то, что и вместе они не ассоциируются ни с кем. Как хотелось бы увидеть намеки – да-да, намеки, который в финале резко станут уверенностью, – на то, что объединяет эту группу. Кто они? Бойцы, занесенные невесть куда во время марш-броска? Заблудившиеся туристы? А может, они попадали в эту реальность не группой, а по одному, но их притягивало друг к другу, потому что все они из одного времени и места?
Это необходимо. И не ради того, чтобы у сооружения, составленного из событий, получилось дополнительное ребро жесткости. Тут не столько события страдают, сколько психология. Модель поведения группы в целом и особенности каждого ее члена в частности зависят от половозрастных характеристик, профессии, жизненного опыта и т.д. Здесь же различий между Стрижом и Бобром в разы и разы меньше, нежели между соответствующими птицей и зверем.
Ни с того ни с сего свалившиеся на героев сверхспособности… обычно я не люблю такие сюжетные ходы, подобное надо заслужить. Однако здесь есть элемент… как бы это сказать? иронической реминисценции к стандартному фэнтези. Эта неожиданность здорово работает на идею
Форма. Легкость стиля, удачная и уместная ирония – бесспорный плюс. Недостаточные различия в речевом поведении героев – минус. В итоге – стилистически крепкий рассказ с недочетами психологического характера. Композиционно рассказ тоже оставил двоякое впечатление. Меня не оставляет ощущение, что в угоду экшну автор отказался от раскрытия ситуаций. Возникает, я бы сказала, эффект мельтешения, как если смотришь на вращающуюся вертушку: ярко, но все сливается… сначала – радость от наблюдения, затем – усталость. Поэтому и послевкусие остается хуже, чем могло бы быть.
Общее впечатление. При всех отмеченных недочетах – положительное. Профессионально написано. Разве что думается: это развернутый конспект части весьма интересного романа, а не рассказ.
ОПЕРАЦИЯ "ПП"
Содержание. Чрезвычайно плодотворная идея – извлечь из давно известного всем сюжета не просто нечто новое, а по-настоящему оригинальное, апеллирующее к сознанию и эмоциям современного читателя. Плодотворная… но взяться за такой труд решаются немногие. И уж совсем единицы достигают успеха. Для этого нужно уметь посмотреть на ситуацию сразу с нескольких сторон, раскрыть ее внутренний потенциал, отойти от клише восприятия (и что в этом ряду самое сложное – бо-ольшой вопрос!). «Сказка ложь, да в ней намек…» – эти слова могли бы стать прекрасным эпиграфом к «Операции ПП». Насколько, например, то, что мы называем историческим анекдотом (я о вполне признанном жанре, а не об анекдоте на историческую тему) отличается от реально происходивших событий? И что останется, когда забудется, как все было на самом деле? Полагаю, останется эмоциональная окраска, отношение потомков к событиям, когда-то имевшим место, и к людям, в них участвовавшим.
Автор очень тонко чувствует психологические нюансы – и те, которые проявляются в поведении героев, и нюансы восприятия, о коих я сказала выше. И его допущение, что история об успешной операции средневековых «спецслужб» могла, усилиями идеологов и под влиянием времени, превратиться в сказку о бременских музыкантах, – фантастическое лишь номинально. Иными словами, произойди все это в реальности, через века эта реальность могла бы трансформироваться именно в такую быль-небылицу. И совсем не случайно в центре повествования – фигура менестреля. Эти уж наврут… особенно если им надо, не постесняемся этого выражения, слить дезу.
Между тем когда события потеряют политическую злободневность, останется главное – непреходящее. Можно сказать – пафос. И получится история о товариществе. И о смелости (находчивости, хитроумии, даже нахальстве), которые города берут. Вместе с сердцами обитающих там принцесс. О выполнении служебного долга, несмотря ни на что. О профессионализме, наконец.
И все это – в авантюрной истории!
Автор берется за сложнейшую задачу – и справляется на все сто процентов.
Далее. В литературоведении есть понятие рамки. Рамочный рассказ показывает обстоятельства, в которых кто-то кому-то повествует о… А вот то, о чем повествуют, – образно говоря, картина, вставленная в эту раму.
Как правило, рама бывает простой, трехгрошовой: вот собралась компания, вот принялась, так сказать, травить байки. Исключений во всей мировой литературе не так уж и много: рамочные повествования, важные для понимания произведения в целом, мастерски исполнены Боккаччо и Гауфом… Я полагала, мастерство изготовления рам следует отнести к утраченным навыкам человечества – современная литература, особенно относящаяся к авантюрному жанру, не склонна к изыскам. И вдруг – рама, являющаяся продолжением картины! Замени ее на другую – и шедевр будет смотреться совсем иначе, утратит полноту.
Нужно ли говорить о том, что характеры и в рамочном повествовании, и в основном прописаны реалистично. Заметьте, не «реалистично для фэнтези», а просто – реалистично.
Финал вполне логичен, но при этом – как в лучших произведениях авантюрного жанра. Резкий, неожиданный, с победным фейерверком ярких эмоций.
Дочитала – и возвратилась к началу: пристальнее вглядеться в отдельные эпизоды, детали, нюансы…
Да, вещь, которую хочется перечитывать.
Форма. Не могу не удивляться необыкновенному мастерству детали. Ни один образ не пропадает впустую. И чуть ли не каждый образ служит нескольким задачам сразу. Возьмем произвольный из начала: одним из самых страшных предметов экипировки сказителя названа потертая лютня. Сразу складывается образ не очень удачливого бродяги-менестреля, вынужденного когда за мелкую монету, а когда за кружку пива вечера напролет развлекать публику в кабаках. Зацепившись за слово «страшный», сознание подсказывает: о, в руках неумехи музыкальный инструмент может оказаться чудовищным оружием, которое почему-то обошла своим вниманием Женевская конвенция! И мы уже вглядываемся в героя: так чего же от него ждать? Наше внимание попалось на крючок. Понемногу, по мере повествования, мы начинаем понимать, что менестрель не так-то прост… но до самой развязки не предполагаем, сколь старательно и мастерски он усыплял бдительность слушателей.
Стиль – живой, ироничный. Темп повествования оптимальный. Остросюжетные сцены даже в пересказе менестреля не теряют ни динамизма, ни зримости.
Общее впечатление. Мастерски. Талантливо. Убедительно.
ГРАНИ СТЕРЛИСЬ. ГРАНИЦЫ БОЛЬШЕ НЕТ
Содержание. С первых же строк понятно, что перед нами – Очень Крутой Герой. Просто родной брат Конана, но не варвар (хотя те, против кого он борется, могут придерживаться иного мнения насчет последнего). Сюжет развивается столь стремительно, что сразу становится скучно. Понятно же, что Конан всегда следует канону, проще говоря – всех побивает. Единственная интрига: описание боевки автор ваял по впечатлениям от «Мортал Комбат» или у него был какой-то иной источник вдохновения (готова к тому, что список источников будет занимать пять страниц и более, включая научпроповские «пособия по подготовке спецназа ГРУ» и тому подобную развесистую клюкву для старейшин бойскаутов)… Вау, у героя еще и команда зачем-то есть. Не иначе как для того, чтобы заносить ему хвост (зачеркнуто)… после боя подносить ему махровое полотенце и заблаговременно сплетенный лавровый венок. Почему заблаговременно, спросите вы? Да потому что за время обезвреживания кучи боевиков сплести ничего кроме ерунды.
Далее выясняется, что автор играет не только в Doom в декорациях Москвы, но и в «Героев меча и магии» в декорациях Архангельска: появляется паладин, весь такой трагический и ищущий. А вместе с ним появляется пародия на интригу. А, да: насчет декораций я погорячилась. Место действия лишь названо, но не показано никак.
Потом события и вовсе переносятся в космос (а чего скромничать?). А потом – в Новосибирск… И везде что-то происходит. Впрочем, про Новосибирск мне, как ни странно, отчасти понравилось: сентенция о драматическом диссонансе между профессией и должностью не блещет новизной, конечно, но авторская интонация впервые порадовала искренностью…
…Ага, значит, герою все ранее изложенное привиделось-приснилось. Я не буду говорить о том, насколько тривиален такой прием. Если бы за ним что-то стояло, тривиальность можно было бы и простить. Но – не верю. Сны – это всегда образ, яркий ли, полустертый ли, того, что вокруг, а не табличка с наименованием места действия и алгоритмизированные телодвижения персонажа. Каким бы аномальным ни был сон, какие-то физиологические его основы останутся неизменными. Иначе перед нами уже не человек, а киборг, и вообще – пора задаваться вопросом, снятся ли андроидам электроовцы…
…Или к XXII веку люди мутируют под влиянием компьютерных игр, агрессивной рекламы и книг сетевых фантастов? А-а-а, это его новинка развлекательной индустрии доконала! Ну что ж, бывает. Особливо в произведениях фантастов.
Финальный эпизод мог бы вырасти до весьма неплохого рассказа. Если все остальное – шедевр банальности, то здесь появляются и интересная фабула, и идейная наполненность. Но этот эпизод, к сожалению, пришит на живую нитку к основному повествованию. В итоге идея рассказа в целом расплывается, размазывается, как каша по тарелке. Журавль ушел несолоно хлебавши. Может, какой-нибудь лисице повезет больше?
Форма. Ругать не за что. Хвалить – тоже. Грубых речевых ошибок нет, но и до высоты образов автор поднимается крайне редко.
Общее впечатление. Один из ряда подобных.
Содержание. Зачин, несмотря на издержки избранной формы (об этом далее), продуктивен: некое место, вроде обычное, но с какими-то странностями, которые не столько видишь, сколько подспудно ощущаешь… в таком антураже может произойти что угодно. Полная свобода для авторской фантазии.
Но антураж растворяется в потоке слов, в различных разъяснениях – уточнениях – отступлениях и прочих вербальных маневров, неведомо зачем понадобившихся. Ибо автор вдруг перестает показывать – он начинает констатировать. Нет бы показать в действии, что герой-рассказчик – иностранец с местными корнями… так сказать, обыграть это обстоятельство. Так нет же, вместо этого – громоздкая ретроспекция с не менее громоздким рассказом о его прибытии на историческую родину. И интрига – а почему же местные жители странные-то такие? – долго-долго и довольно нудно обсказывается, никак не проявляя себя в яркой, «вбрасывающей» ситуации. Читательские эмоции автор уже упустил, остается следить за сюжетом. Правда, появляются диалоги, которые должны были бы оживить повествование, но они какие-то вялые.
Не думаю, что даже на производственном совещании люди ведут себя столь искусственно.
Даже у диктора новостного канала эмоций на порядок больше.
Даже бермудская деревня посередь Беларуси не удивляет – трудно искренне удивиться статистической справке, даже если она содержит какие-то странные факты.
Даже когда начинается форменное светопреставление, эмоций у героя-рассказчика не появляется. Точнее, он говорит, что они есть… но кто ж поверит?
Даже, даже, даже...
Самое же печальное: та идея, что прочитывается, сопереживания не вызывает: все люди – слепцы и идиоты, только одна небольшая группа – заслон на пути тьмы… как по мне, у идеи не слишком хороший привкус.
Форма. Уязвимое место рассказа – лексика. Слишком разнородная, как будто автор разрезал на кусочки распечатки художественного текста, отчета о командировке и школьного сочинения на тему «как я провел лето», а потом собрал их воедино. Несколько выравнивает ситуацию то, что повествование ведется от первого лица – может, герой так мыслит и изъясняется? Хотя когда в речи от первого лица царит такая разностилица, ждешь ироничной эмоциональной окраски… но этого нет. Все серьезно, ровно, сухо… надо полагать, комфортно?
Есть откровенные стилистические срывы. Например, я понимаю, что такое «кинуть взгляд», но как хозяйка «кинула глазами» – боюсь даже вообразить. И что значит формулировка «ее глаза будто прошили мой мозг» тоже опасаюсь представить. Взгляд может и поразить… и еще много чего может, что физически непредставимо. Но к санкционированным автором трюкам с глазами, честное слово, надо давать сноску-предупреждение: «Выполняются специально обученными пейзанами! Не пытайтесь повторить самостоятельно!» Впрочем, пейзане изъясняются таким высоким штилем, что сомнения быстро рассеиваются – точно специально обученные! Ну а что деревенька непростая, это мы сразу догадались. Равно как и что Нео – обязательно избранный, даже если его зовут Витольдом. Дедукция, Ватсон, ничего личного, – констатирую я, подавляя зевок.
Даже на мой вкус любителя плавных повествований без рывков экспозиция сильно затянута. Место действия перестает интересовать, а потом и раздражать начинает.
И далее настолько много подробностей, что начинаешь думать: вот сейчас автор начнет перечислять все действия главного героя, все до единого. К счастью, этого не происходит, но, к сожалению, и следы обработки словесной руды отсутствуют. Еще раз: я не сторонница тех, кому нужна бешеная динамика повествования. Но я за то, чтобы убирать лишнее, отвлекающее, расхолаживающее.
Общее впечатление. Весьма предсказуемое и затянутое повествование с элементами глобальной трагедии. Для любителей постапа – история о том, как все начиналось.
«КОГОТЬ ДРАКОНА»
Содержание. Субъективно не люблю резких зачинов с довольно-таки клишированной боевкой. Почему-то считается, что они должны будоражить читателя. Но они стали настолько привычны, что скоро смогут соперничать (если еще не соперничают) с некогда модными, унаследованными от классической литературы описаниями природы на первой странице. Хотя описания, безмерно надоедая, все ж таки давали больше настроения (угу, та самая набившая оскомину еще в школе «параллель между состоянием человека и состоянием природы»). Бумажное сражение кого-то с кем-то – выстрел вхолостую (несмотря на, так сказать, плотность огня). Герой для читателя – пока еще никто, мы не увидели его, не услышали от него ни единого слова, не знаем ни одной его мысли… давайте честно: вы сильно переживаете за посторонних? Вот почему я неизменно сомневаюсь в удачности таких зачинов.
Динамика? Гм… Даже если такой зачин – исключительно ради динамики (хотя, думается мне, динамика должна работать на сюжет, а не сюжет подгоняться под динамику), буквально через несколько строк автор ею жертвует, пускаясь в довольно пространные описания снайперских уловок, десятки раз разжеванных и в литературе, и в кино. Если приходится повторять всем известное, это известное крайне желательно густо замешивать на своем. Великолепный шанс для героя приоткрыть свой внутренний мир, а возможно – и какие-то обстоятельства своей жизни оборачивается скучным перечислением действий, выдержкой из «Энциклопедии молодого сурка».
Смущает и логика повествования. Ладно, герой просит живущую в Драконьей Пустоши девушку поработать путеводным клубочком и вернуть его в цивилизацию. Но вот с чего вдруг она требует его помощи… она уверена, что первый встречный бродяга способен выпроводить с подведомственной ей территории незваных и весьма агрессивных гостей? Почему?
Далее: я понимаю, что «плохие парни» (и девушки, которые тоже «плохие парни», – «плохие девочки» относятся к другому жанру, с рейтингом 18+) нынче в тренде. Но расчетливая барышня, отстреливающая путников потому, что они забрались к ней в садик… Ладно, она не трогает тех, кто забрался просто ради хвастовства перед пацанами на районе – вот-де я какой крутой. Но если вдруг кто-то решил, образно говоря, посмотреть, а не поспели ли в чужом саду халявные яблочки… Есть в этом что-то от параноидальной «защиты неприкосновенности частной собственности» с кольтом в пятерне. У моей русской души такой поворот сюжета вызывает стойкое неприятие. Мне не обязательно, чтобы книга была светлой в общепринятом понимании, среди любимых мною текстов есть даже самая что ни на есть готичная готика. Но, прошу меня понять, я не хочу, чтобы герои-протагонисты как бы между прочим отнимали человеческую жизнь. А герои-антагонисты в авторском определении, вложенном в уста героини, захватчиками отнюдь не выглядят. Решили посмотреть, существуют ли легендарные драконьи сокровища в реальности, – и что с того? Если учесть, что драконов (об этом сказано выше) уже давно никто не видел, а сокровища, возможно, наличествуют… Этак надо под «вышку» подводить всех, кто ищет затерянные города, в том числе и тех, кто ищет не материального обогащения, а следует исследовательской страсти. Или на незваных визитерах большими буквами написано: «Имею интерес до гешефта»? Если автор мыслил их именно антагонистами, он не сумел этого показать, и о моральном облике героини сразу складывается превратное впечатление.
Потом выясняется – отличать правду от лжи ей помогает амулет (хотя – вот вопрос – неужто она каждого проникнувшего в Пустошь сначала отлавливает, допрашивает, а уж потом – того-с, ликвидирует… сложновато, не правда ли?). Но герой ведь даже не озадачился вышеприведенными рассуждениями! Он на своей волне и на все согласен. А героиня не удивилась, что он не удивился… безумная доверчивость! Вывод: мужчина-алгоритм. Рядом с женщиной-алгоритмом. У обоих сбоит логика. Ура, они нашли друг друга!
Те, кто пришел «одиннадцать дней назад», – уже настоящие агрессоры, факт. Понятно, тут и первого встречного о помощи попросишь. Но вчитайтесь в ту часть диалога, где герои заключают сделку: я тебя выведу, а ты мне от этих вот отмахаться помоги // ага! Примерно так все и выглядит. Ни тени колебаний, ни мало-мальской попытки СНАЧАЛА выяснить, а что же происходит и каков хотя бы приблизительный план действий. Полнейшее ощущение, что герои сговариваются в ближайшую субботу сыграть в страйкбол за одну команду. И снова – никакого живого чувства ни у героя, ни у героини. Констатация, одна только констатация! Или наличие хоть каких-то эмоций не пристало настоящим героям? Тогда как прикажете человеку постичь их понимание реальности?
О том, что сомнения есть, автор скажет позднее. СКАЖЕТ! Никак не ПОКАЗЫВАЯ это на поведенческом уровне. Иными словами, в психологизме автор идет по пути наименьшего сопротивления: кое-что в диалогах, а массив информации – в авторских комментариях о том, что герои думали…
Но это уже форма. О ней далее. Вернемся к содержанию.
Далее автор явно оказывается в своей стихии – показывает приключения и интриги, причем если приключения просто соответствуют канону жанра, то интриги действительно головокружительные. И все бы хорошо, если бы не одно «но». К сожалению, снова обо всем об этом больше рассказывается, показаны лишь действия, через которые герои никак по-человечески не раскрываются. Повествование подходит к концу – а я все еще не могу определиться, какого читательского отношения заслуживают главные действующие лица. Это не интригует, это расхолаживает (ведь если герой тебе симпатичен, ты следишь за происходящим с замиранием сердца, а так… ну, случилось еще что-то – и пускай случилось…). Магические ловушки, атаки зомби и прочее так и остаются внешним антуражем; единственная идейная нагрузка, которую он способен нести в данном случае, – читатель видит, что героям приходится ох как трудно. На мой взгляд, с этапами квеста – перебор – на первых двух-трех испытаниях становится понятно, что герои со всем справятся… и становится скучно.
Еще буквально одна фраза о героях антагонистах: главный злодей (в нашем случае – вражеский маг), который считает, что победил, и с улыбкой прет на «беззащитного» героя-протагониста – красивость, которая еще могла в какой-то степени воздействовать на барышню, приобщающуюся к киноискусству во времена юности Алена Делона… но сейчас использовать такой прием – ставить жирный крест на конфликте, лежащем в основе произведения…
…И пусть вскоре мы узнаем, что в основе лежал другой конфликт, а этот был отвлекающим маневром, маг-то боролся всерьез. И герои противоборствовали не в шутку. И вот одна улыбочка обнулила все усилия – борьба не на жизнь, а на смерть превратилась в игру.
Идея, звучащая в финале, символична, хотя и не нова: миру не нужны драконы (читай – чудо), а нужна очевидная меркантильная выгода, политическое преимущество. Но вот беда – и Лика, которой уготована судьба жертвы, не такая уж светлая. На протяжении всего повествования она демонстрирует интерес лишь к одной цели (и это делает ее чуть ли не копией Тура-Тирениуса). Жизнь, ограниченная единственной целью, – жизнь фанатички… жутковатое получается «добро», не правда ли? Вот и чудо обесценено. А идея начала расплываться. Я понимаю, что антигерой в качестве главного героя – это модно. Но я так и не сумела понять – а зачем?
Форма. Писательский навык определенно присутствует. Тем заметнее авторская небрежность, современный сленг разрушает едва-едва намечающуюся атмосферу. Ну что вот такое, например, упомянутые на первой же странице «чистые мечники»? В соответствии с избранным стилем следует понимать – не успевшие испачкаться (стоявшие в стороне от сражения?), контекст же свидетельствует о… скажем так, об издержках современного словоупотребления. Как пробралось в художественный текст словечко «регулярно», странно соседствующее с арбалетами и мечами? На мой взгляд, подобная эклектика допустима только при общей иронической интонации, тогда она работает на художественную задачу. Во всех остальных случаях – против. Или вот еще: «Пол представлял собой каменную поверхность…» Выписка из строительной документации? Тогда к чему «…кое-где покрытую слизью»? Разные стили в пределах одного короткого предложения – моветон-с.
Прямая зависимость: как только автор начинает описывать приключения (полагаю, как было сказано выше, – попадает в свою стихию), стиль тоже выравнивается.
Общее впечатление. Сопереживанием к героям я так и не сумела проникнуться. Идея вызывает сомнения. Особых художественных достоинств нет: относительно ровный стиль без затей. Сильная сторона автора – умение придумывать приключения и простраивать логику интриг. Интриг – но не характеров. Надеюсь, что в дальнейшем эта сильная сторона будет использована с большим толком.
