Прасковия Лопатина пишет:
Наконец надоедливые посетители покинули скромную гостиную загородного дома и Обломов провалился в блаженный сон. Ему снилась Обломовка: рай на земле. Ничто не тревожило мирного хода жизни в этой спрятанной в лесах и лугах деревне. Каждый день был похож на тихий праздник человеческого счастья: утром мягкая перина и солнечные лучи на полу спальни, потом чай и прогулка. На обед - щи и курник. Родители угощают друг друга вареньем и смеются, няня вяжет варежки и рассказывает ему, Илюше, сказки о богатырях и змиях, о леших и подругах их, водяницах.
Обломов покряхтел и перевернулся на другой бок. Уже кажется пол шестого. Захару, его слуге и дядьке, было сказано разбудить барина к семи. Вот тогда и поужинать можно будет. Илья зажмурился и подтянул одеяло повыше. Нега снова овладевала им. Ему больше ничего не снилось в те десять минут, что он провел на диване перед тем, как громкий дребезжащий звук заставил его дернуться и резко открыть глаза. Мутным взглядом Илья обвел комнату. “Неужто Зарах прибрался? Или уже вещи со старой квартиры привезли?” Впрочем, звук, доносившийся из другой комнаты, не прекращался и Обломову ничего не оставалось как, щурясь от яркого света, закричать во все свое охрипшее после сна горло: “Захар! ЗахАаар! Что ж ты, черт, барина будишь?! Али я тебе не говорил, шельма, чтобы меня до ужина не беспокоили?! ЗахААар! Заха…”
Разминка голосовых связок была прервала мокрой тряпкой, плашмя ударившей по лицу, сначала один, а потом еще несколько раз.
Подскочив, Илья Ильич судорожно заметался на диване, оглядываясь.
- Это не моЯ квартИра! Это не моЯ ква.. кхкхкхк ква… кхкх - горло обжег сухой кашель. Когда барин поднял глаза перед ним стояла молоденькая девушка, державшая в руках, по-видимому, ту саму тряпку, а во взгляде читалась смесь злости и отвращения.
- Слушайте, у вас вообще совесть есть? Мало того что вас впустили в дом и уложили спать, вы еще и шумите! Я скажу Матиасу, что меня это достало! Для бомжей есть специальные центры! Я тоже плачу за квартиру и имею право на нормальные условия жизни! А что это за .. - девушка сделала шаг и наклонилась к пледу, тут же в него вцепившись.
- Отдайте! Отдайте одеЯло! - завизжал Илья.
- Это мой плед! Я купила его в Икее! За 30 евро! - С очередным рывком плюшевый плед с корги вылетел из рук Обломова, а девушка, сдунув прядь кудрявых светлых волос с лица, и обнимая плед, пошла в сторону дребезжащего звука. Раздался щелчок ключа в замке, а следом хлопок двери.
Все еще в прострации Илья искал хоть какое-то сходство этой странной комнаты со своей и не находил. Стены были светло голубого цвета и повсюду стояли горшки со странными растениями. Ни тебе сундука с бумагами, ни красного уголка.. Даже диван, и тот был совершенно другой, не продавленный что ли… Из коридора доносились мужской и женский голоса. Прислушавшись, Илья неожиданно для себя заметил, что все это время слышал немецкую речь. Немедля, он бросился навстречу этим голосам с криками:
- Андрей! Андрей! Как хорошо, что ты здесь! Как же вышло, как же вышло что я здесь и не помню?
Мужчина обернулся, в недоумении глядя на предполагаемого бомжа. Предполагаемый бомж попятился назад и сел. Что-то хрустнуло. Из обломков черной коробочки выкатились батарейки. Женщина снова зашептала что-то, повернувшись к мужу.
- Эта тв-приставка в аренду от агентства недвижимости! Ты ее застраховал? На каком языке вообще говорит этот человек? Матиас, я так устала от твоего альтруизма!
Осознав свою ошибку, Обломов решил исправиться.
- Достопочтимая Фрау, я прошу простить мне мою ужасную грубость. Я не имею счастья быть знакомым с вами или вашим глубокоуважаемым мужем.
Немец странно покосился на него, но ответил и протянул руку.
- Матиас Штауберг. Хельга - моя жена. Вам уже лучше?
- Простите, лучше после чего? - продолжая сидеть на остатках тв-приставки Обломов ответил на рукопожатие.
- Я нашел вас на остановке недалеко от нашего костела вы замерзали. Вместе с товарищем мы перенесли вас в нашу квартиру.
- Ооо, вот как… Да, благодарю, мне гораздо лучше. Вы часом не знакомы со Штольцем?
- Карлом Штольцем? - губы немца уже почти тронула улыбка.
- Андреем. Хотя впрочем… простите.
- У вас интересный акцент. Вы из Австрии?
- Нет, нет. Я из России.
- Ооо, это ужасно. - немец поморщился
- Почему же, позвольте спросить?
- Я не так выразился. Вы, наверное, не смогли улететь, когда закрыли границы?
Слово “улететь” удивило Илью, хотя он давно не говорил по-немецки и еще ни разу не бывал в Германии. - “Не зря Андрей говорил, что еще немного и немецкие инженеры поднимут человека в небо и будет он летать как птица.”
- Да, вы знаете я как раз собирался сделать документы. Мой друг, Андрей, он звал меня в Европу, но это так сложно..
- Конечно, особенно в условиях пандемии вам следовало оставаться дома.
- Вы не поверите! Я ему так и говорил: гораздо лучше остаться дома! - Обломов даже рассмеялся. Он подозревал, что сильно пьян и старался вести себя максимально естественно и вежливо, чтобы не опозорить честь русского дворянина. Именно на опьянение он списал столь странные обстоятельства своего пробуждения. Хотя он вроде и не пил вчера. Может это Захар подсунул ему забродивший квас? Да, наверное, так и было… Да и может он и вообще не в германии, а в немецкой слободе. Кто знает?
Засмотревшись в одну точку на полу и потерявшись в своих мыслях, Обломов дернулся, когда немец обратился нему с вопросом “А вас-то как зовут?”. Девушка уже скрылась в другую комнату, а мужчина смотрела на барина с недоверием в глазах.
- Илья. Ой - он засмеялся и неловко поправил волосы на лбу - Илья Ильич Обломов.
- Будем знакомы. Я прошу прощения за поведение моей жены. Дело в том, что я не предупредил ее заранее. Она сильно разнервничалась и поэтому встретила вас не очень гостеприимно. Мы садимся ужинать через несколько минут, вы же присоединитесь?
*
За ужином ели картофельный салат и бутерброды с колбасой и американским сыром. Гостя было решено оставить на ночь, и Хельга даже дала ему свой икеевский плед. Ночью в спальне хозяев тихо работал телевизор. Крутили старый советский фильм: “Несколько дней из жизни Обломова”, но показ не нарушил крепкого сна молодых людей. На утро гостиная со светло-голубыми стенами пустовала, плед исчез, а где-то под Петербургом молодой русский барин проснулся с четким желанием начать путешествовать.
Обломов покряхтел и перевернулся на другой бок. Уже кажется пол шестого. Захару, его слуге и дядьке, было сказано разбудить барина к семи. Вот тогда и поужинать можно будет. Илья зажмурился и подтянул одеяло повыше. Нега снова овладевала им. Ему больше ничего не снилось в те десять минут, что он провел на диване перед тем, как громкий дребезжащий звук заставил его дернуться и резко открыть глаза. Мутным взглядом Илья обвел комнату. “Неужто Зарах прибрался? Или уже вещи со старой квартиры привезли?” Впрочем, звук, доносившийся из другой комнаты, не прекращался и Обломову ничего не оставалось как, щурясь от яркого света, закричать во все свое охрипшее после сна горло: “Захар! ЗахАаар! Что ж ты, черт, барина будишь?! Али я тебе не говорил, шельма, чтобы меня до ужина не беспокоили?! ЗахААар! Заха…”
Разминка голосовых связок была прервала мокрой тряпкой, плашмя ударившей по лицу, сначала один, а потом еще несколько раз.
Подскочив, Илья Ильич судорожно заметался на диване, оглядываясь.
- Это не моЯ квартИра! Это не моЯ ква.. кхкхкхк ква… кхкх - горло обжег сухой кашель. Когда барин поднял глаза перед ним стояла молоденькая девушка, державшая в руках, по-видимому, ту саму тряпку, а во взгляде читалась смесь злости и отвращения.
- Слушайте, у вас вообще совесть есть? Мало того что вас впустили в дом и уложили спать, вы еще и шумите! Я скажу Матиасу, что меня это достало! Для бомжей есть специальные центры! Я тоже плачу за квартиру и имею право на нормальные условия жизни! А что это за .. - девушка сделала шаг и наклонилась к пледу, тут же в него вцепившись.
- Отдайте! Отдайте одеЯло! - завизжал Илья.
- Это мой плед! Я купила его в Икее! За 30 евро! - С очередным рывком плюшевый плед с корги вылетел из рук Обломова, а девушка, сдунув прядь кудрявых светлых волос с лица, и обнимая плед, пошла в сторону дребезжащего звука. Раздался щелчок ключа в замке, а следом хлопок двери.
Все еще в прострации Илья искал хоть какое-то сходство этой странной комнаты со своей и не находил. Стены были светло голубого цвета и повсюду стояли горшки со странными растениями. Ни тебе сундука с бумагами, ни красного уголка.. Даже диван, и тот был совершенно другой, не продавленный что ли… Из коридора доносились мужской и женский голоса. Прислушавшись, Илья неожиданно для себя заметил, что все это время слышал немецкую речь. Немедля, он бросился навстречу этим голосам с криками:
- Андрей! Андрей! Как хорошо, что ты здесь! Как же вышло, как же вышло что я здесь и не помню?
Мужчина обернулся, в недоумении глядя на предполагаемого бомжа. Предполагаемый бомж попятился назад и сел. Что-то хрустнуло. Из обломков черной коробочки выкатились батарейки. Женщина снова зашептала что-то, повернувшись к мужу.
- Эта тв-приставка в аренду от агентства недвижимости! Ты ее застраховал? На каком языке вообще говорит этот человек? Матиас, я так устала от твоего альтруизма!
Осознав свою ошибку, Обломов решил исправиться.
- Достопочтимая Фрау, я прошу простить мне мою ужасную грубость. Я не имею счастья быть знакомым с вами или вашим глубокоуважаемым мужем.
Немец странно покосился на него, но ответил и протянул руку.
- Матиас Штауберг. Хельга - моя жена. Вам уже лучше?
- Простите, лучше после чего? - продолжая сидеть на остатках тв-приставки Обломов ответил на рукопожатие.
- Я нашел вас на остановке недалеко от нашего костела вы замерзали. Вместе с товарищем мы перенесли вас в нашу квартиру.
- Ооо, вот как… Да, благодарю, мне гораздо лучше. Вы часом не знакомы со Штольцем?
- Карлом Штольцем? - губы немца уже почти тронула улыбка.
- Андреем. Хотя впрочем… простите.
- У вас интересный акцент. Вы из Австрии?
- Нет, нет. Я из России.
- Ооо, это ужасно. - немец поморщился
- Почему же, позвольте спросить?
- Я не так выразился. Вы, наверное, не смогли улететь, когда закрыли границы?
Слово “улететь” удивило Илью, хотя он давно не говорил по-немецки и еще ни разу не бывал в Германии. - “Не зря Андрей говорил, что еще немного и немецкие инженеры поднимут человека в небо и будет он летать как птица.”
- Да, вы знаете я как раз собирался сделать документы. Мой друг, Андрей, он звал меня в Европу, но это так сложно..
- Конечно, особенно в условиях пандемии вам следовало оставаться дома.
- Вы не поверите! Я ему так и говорил: гораздо лучше остаться дома! - Обломов даже рассмеялся. Он подозревал, что сильно пьян и старался вести себя максимально естественно и вежливо, чтобы не опозорить честь русского дворянина. Именно на опьянение он списал столь странные обстоятельства своего пробуждения. Хотя он вроде и не пил вчера. Может это Захар подсунул ему забродивший квас? Да, наверное, так и было… Да и может он и вообще не в германии, а в немецкой слободе. Кто знает?
Засмотревшись в одну точку на полу и потерявшись в своих мыслях, Обломов дернулся, когда немец обратился нему с вопросом “А вас-то как зовут?”. Девушка уже скрылась в другую комнату, а мужчина смотрела на барина с недоверием в глазах.
- Илья. Ой - он засмеялся и неловко поправил волосы на лбу - Илья Ильич Обломов.
- Будем знакомы. Я прошу прощения за поведение моей жены. Дело в том, что я не предупредил ее заранее. Она сильно разнервничалась и поэтому встретила вас не очень гостеприимно. Мы садимся ужинать через несколько минут, вы же присоединитесь?
*
За ужином ели картофельный салат и бутерброды с колбасой и американским сыром. Гостя было решено оставить на ночь, и Хельга даже дала ему свой икеевский плед. Ночью в спальне хозяев тихо работал телевизор. Крутили старый советский фильм: “Несколько дней из жизни Обломова”, но показ не нарушил крепкого сна молодых людей. На утро гостиная со светло-голубыми стенами пустовала, плед исчез, а где-то под Петербургом молодой русский барин проснулся с четким желанием начать путешествовать.