Sophia пишет:
Раннее утро. Он любит просыпаться под чириканье голубей под окном и шум медленно проезжающих машин. В город уже несколько лет назад переехали, вот и полюбилась коту «музыка» Нижнего Новгорода. Несмотря на свежий воздух, проникающий в комнату через форточку, он скидывает с себя одеяло и, зевая, потирает глаза после сладкого сна. Выходя из комнаты, заворачивает в ванную. Обязательно нужно почистить клыки, умыть мордочку и расчесать шерстку, а то колтуны начали появляться с началом осени. Сами понимаете, отопление включили, воздух стал сухим, отсюда и все проблемы с внешним видом. Только никакого хозяйственного мыла и воды! Ну... не любит он это, что поделать.
Каждое утро начинается одинаково. Как только он ступает на порог ванной - всегда слышит, доносящиеся из гостиной, вопли Шарика и истеричный голос дяди Фёдора. Сколько живут вместе, но всё не могут поделить права на пользование телевизором… мальчик взрослый уже, мужчина почти, новости ему подавай каждое утро по федеральным каналам, считает, что это «взрослость» определяет, наивный, а Шарик... ну что Шарик... мультики смотреть хочет. Говорит, мол, смотрели бы вы «Починителей», уже бы кран в ванной отремонтировали, а то там вместо холодной воды горячая идет, не по-нашему это.
Вот и сегодня, как только Матроскин в ванную зашёл, слышит... а он и не слышит ничего. Тишина, самая настоящая, аж в ушах звенит. Странно как-то это. Расческу на полочку кладет, рядом с баночкой масла для волос, дверь приоткрывает, выглядывает по сторонам озираясь. Квартира их, шарф красный висит в прихожей, ключи под ковриком – всё на своих законных местах.
«Может дядя Фёдор пошёл дверь подъездную Печкину открыть? Ему письмо от мамы как раз должно было прийти. А то домофон работает плохо в последнее время. Пойду посмотрю…»
Выдохнув, медленно лапы полосатые в сторону кухни передвигает, смотрит в окно и… ничего не понимает. Ни детской площадки, где дядя Фёдор Веру Павловну на качелях катал на днях, ни скворечника для птиц на дереве, который они с Шариком делали на Субботник в прошлом году, совместный труд он ведь объединяет. Да о чём говорить вообще, если деревьев даже нет за окном! Ничего не видит привычного и столь полюбившегося!
«Да что ж это такое… Может, встал не с той лапы…»
Зажмуривается, глаза открывает, ничего не меняется. Одни небоскрёбы куда ни плюнь – и справа, и слева… Даже прямо если смотреть и там дом высоченный, вон в окне женщина завтрак готовит, хлеб нарезала и… стоп!.. намазывает его чем-то странным. Ну это уже ни в какие ворота не лезет, совсем не по-«простоквашинскому». Кот разозлился сам на себя от непонимания происходящего, ничего не остается больше, как идти на улицу и друзей своих искать. Шарф на шее завязал, шапку натянул в цвет – готов идти в неизвестность. Документы при себе всегда, сколько себя помнит – с рождения усатый и хвостатый ходит.
На улице дождь моросит, мокро, противно, но что делать – без друзей и жизнь не мила. Вывески на улице огнями горят, пишут что-то про кофе и капкейки за доллар. Ну что такое доллар он знает, валюта такая американская, а про капкейки впервые слышит! Идёт дальше, посмеивается, кому доллары нужны сейчас, не понимает.
«Американцам нужны деньги такие. Я вот вообще ни разу доллары не видел, я ж всю жизнь в глубинке российской, откуда им там взяться!»
На месте останавливается, моргает часто, опять по сторонам смотрит. Вспоминает «капкейки», «кофе» и «доллар».
«Я… я в… Америке?..»
Не знал Матроскин, что дядя Фёдор вчера машину для телепортации смастерил и решил проверить на друге, пока тот спал.
Каждое утро начинается одинаково. Как только он ступает на порог ванной - всегда слышит, доносящиеся из гостиной, вопли Шарика и истеричный голос дяди Фёдора. Сколько живут вместе, но всё не могут поделить права на пользование телевизором… мальчик взрослый уже, мужчина почти, новости ему подавай каждое утро по федеральным каналам, считает, что это «взрослость» определяет, наивный, а Шарик... ну что Шарик... мультики смотреть хочет. Говорит, мол, смотрели бы вы «Починителей», уже бы кран в ванной отремонтировали, а то там вместо холодной воды горячая идет, не по-нашему это.
Вот и сегодня, как только Матроскин в ванную зашёл, слышит... а он и не слышит ничего. Тишина, самая настоящая, аж в ушах звенит. Странно как-то это. Расческу на полочку кладет, рядом с баночкой масла для волос, дверь приоткрывает, выглядывает по сторонам озираясь. Квартира их, шарф красный висит в прихожей, ключи под ковриком – всё на своих законных местах.
«Может дядя Фёдор пошёл дверь подъездную Печкину открыть? Ему письмо от мамы как раз должно было прийти. А то домофон работает плохо в последнее время. Пойду посмотрю…»
Выдохнув, медленно лапы полосатые в сторону кухни передвигает, смотрит в окно и… ничего не понимает. Ни детской площадки, где дядя Фёдор Веру Павловну на качелях катал на днях, ни скворечника для птиц на дереве, который они с Шариком делали на Субботник в прошлом году, совместный труд он ведь объединяет. Да о чём говорить вообще, если деревьев даже нет за окном! Ничего не видит привычного и столь полюбившегося!
«Да что ж это такое… Может, встал не с той лапы…»
Зажмуривается, глаза открывает, ничего не меняется. Одни небоскрёбы куда ни плюнь – и справа, и слева… Даже прямо если смотреть и там дом высоченный, вон в окне женщина завтрак готовит, хлеб нарезала и… стоп!.. намазывает его чем-то странным. Ну это уже ни в какие ворота не лезет, совсем не по-«простоквашинскому». Кот разозлился сам на себя от непонимания происходящего, ничего не остается больше, как идти на улицу и друзей своих искать. Шарф на шее завязал, шапку натянул в цвет – готов идти в неизвестность. Документы при себе всегда, сколько себя помнит – с рождения усатый и хвостатый ходит.
На улице дождь моросит, мокро, противно, но что делать – без друзей и жизнь не мила. Вывески на улице огнями горят, пишут что-то про кофе и капкейки за доллар. Ну что такое доллар он знает, валюта такая американская, а про капкейки впервые слышит! Идёт дальше, посмеивается, кому доллары нужны сейчас, не понимает.
«Американцам нужны деньги такие. Я вот вообще ни разу доллары не видел, я ж всю жизнь в глубинке российской, откуда им там взяться!»
На месте останавливается, моргает часто, опять по сторонам смотрит. Вспоминает «капкейки», «кофе» и «доллар».
«Я… я в… Америке?..»
Не знал Матроскин, что дядя Фёдор вчера машину для телепортации смастерил и решил проверить на друге, пока тот спал.
Спасибо сказали: Sophia