Форум | Общение на разные темы

Предлагаю для разнообразия, в эту тему выкладывать мини-рассказы. Ведь хочется иногда отдохнуть от "глобальных затей".

Начинаю на пробу:


Симбиоз

- Приближаемся. Ты готов? - обратился Старший к Крольсу.
- Да, ком, - ответил тот.
- Справишься? Может, заменить?
- Всё будет хорошо.
Старший дал команду. Манипулятор извлёк чип с Крольсу из своей ячейки и плавно переместил его в остроконечную капсулу катапульты. Тем временем ком продолжил:
- Мы столько периодов искали подходящую планету. И вот она, под нами. Если бы у меня сейчас было тело, я бы расплакался от счастья. За себя, и за всех наших братьев, столько времени томящихся в бестелесной упаковке. И ты - наша единственная надежда. Ты всё должен сделать, как надо.
- Да.
Крольсу сам волновался не меньше Старшего, но и понимал всю ответственность задания. И он не боялся, нет. Скорее, даже как-то азартно ждал посадки. А сложного ничего и не было. Надо всего лишь нацелить катапульту на аборигена, первым нашедшего корабль-матку, и скомандовать «Пуск!» Главное - не промахнуться. В противном случае все братья погибнут. Ресурс корабля не безграничен...
- Сложно в этом бескрайнем космосе найти разумную жизнь. Но мы всё-таки обнаружили её! И наш разум аборигенам не помешает. Так же, как и нам - их тела.
Старший замолчал и продолжил управление кораблём. В центр обнаруженного селения садиться не стоило, есть риск обнаружиться раньше времени. Окраина будет в самый раз.
Потратив последнюю энергию на торможение, корабль-матка плавно произвёл посадку. Открылся шлюз и выдвинулась катапульта с капсулой Крольсу. Ждать пришлось недолго. Сканеры судна зафиксировали приближение одиночного аборигена. Наклонив голову, тот уставился на корабль.
«Спокойно, - скомандовал себе Крольсу. - Так, ниже глаз. Ниже головы. Пуск!» Энергия сжатых газов привела катарульту в действие. Абориген, почувствовавший опасность, дёрнулся в сторону. Но острая капсула, пробив его кожу, ворвалась в тело. Издав громкий, протяжный вопль, несчастный рухнул на траву.
Капсула разломилась на несколько фрагментов и тут же начала растворяться, анестезируя и дезинфицируя рану. Освободившийся чип двинулся и, оказавшись у ближайшего нервного окончания, вонзил в него лапки-сенсоры.
Теперь, когда абориген очнётся и его сознание полностью будет подчинено Крольсу, а он, используя свои конечности, извлечёт из корабля-матки все ячейки с братьями и поскорее удалится отсюда. После чего корабль через некоторое время самоуничтожится.
Затем Крольсу будет аккуратно чипировать зазевавшихся аборигенов, предоставляя своим братьям тела, ради которых они и бороздили этот бесконечный космос. Для Старшего будет подобрано достойное тело. Скорее всего, сам правитель этой планеты. Уж Крольсу с братьями обязательно постараются!
Придя в сознание, абориген, шатаясь, поднялся. «Здравствуй, дружок! - поприветствовал его Крольсу. - Поздравляю с перезагрузкой!» Но ему не ответили. Ни мысленно, ни в слух. «Понимаю, тебе это непривычно, но мы с тобой теперь одно целое». Тишина. Крольсу прошиб холодный пот. Вернее, его новое тело. Волнение передалось и его первому хозяину. Снова издав протяжный вопль, абориген изо всех сил бросился к поселению.
«Стой! Назад! К кораблю, к кораблю! - в панике начал командовать Крольсу. - Ну что это за примитив такой!» Но абориген на большой скорости нёсся прочь от судна.
Чуть позже корабль-матку обнаружила местная ребятня. После неудавшихся попыток что-либо от него отломить детишки закатили его в костёр, благо, что размером он был с небольшую кадушку.
Вскоре корабль начал подпрыгивать и издавать резкий свист из перегретых систем. Как только перепуганные дети разбежались, судно взорвалось, разбрасывая обломки и превращая в пар сотни миллионов душ-паразитов, так и не дождавшихся своих новых тел.
А по селу бегал пёс, сильно нервничая от звучавшего в голове чужого голоса. Он то садился, то вскакивал, то начинал вилять хвостом и крутил головой в разные стороны, пытаясь увидеть говорившего.
- Да, Шарик. Похоже, ты взбесился. Придётся тебя пристрелить, - констатировал Виктор Николаич, хозяин бедной животины. - Хотя... слюна вроде не капает. Да и шерсть нормальная. Попробую-ка я тебя от глистов обработать!

Чё-то долго они собирались. Да и не дошли б - ещё б в Ёбурге отоварились.

Армейские воспоминания

Если хочешь быть здоров - ешь один и в темноте



Как-то раз меня поставили в наряд дневальным по парку. Дежурным по парку был назначен мой друг - Лёня Казакевичус. После того как стемнело, мы включили освещение. Затем походили по вверенной нам территории. Периодически, как бы невзначай, мелькали в калитке, выходящей на окна дежурного по части, чтобы он видел, что мы несём службу и не спим.
- Гоша, - тряхнул меня за плечо Лёня. - Как же ночью быть? Мы совсем с голоду помрём! Давай что-нибудь придумаем.
- У тебя деньги есть? - спросил я его, впрочем, уже зная ответ.
- Откуда... - развёл друг руками.
Я молча достал из кармана НЗ - рубль. Казакевичус завопил от радости и избытка чувств, начал обниматься. Потом тут же обрисовал обстановку:
- Давай, я пока покараулю, а ты - в магазин!
Также молча я двинулся к забору. Лёню посылать смысла не было: каждый раз при попытке самовольно добраться до магазина его ловили патрули. Меня же - тьфу-тьфу-тьфу - ни разу!
Вообще, про ефрейтора Казакевичуса стоит рассказать подробнее. Родом он из Литовской ССР. Мать и отец - простые работяги. Семья многодетная. У Лёни с детства были проблемы с почками, и в военкомате ему выписали «белый билет». Но в год его призыва, как говорил сам Казакевичус, по плану катастрофически не хватало новобранцев, и военком обманным путём уговорил Лёню сходить в армию, пообещав ему «тёплое местечко».
В свои двадцать четыре года и характер, и мышление Казакевичуса не отличались от качеств подростка. Но этот коренастый «подросток» никогда не давал себя в обиду.
Пользуясь его отличным умением владеть мастерком, вышестоящее начальство частенько использовало Лёню на ремонтах личных квартир и своих дачах. Казакевичус также вкалывал на старших офицеров штаба нашей Пятой Воздушной Армии. Сутками напролёт Лёня со своими земляками пропадал на выездах. О финансовой благодарности «работодателей» не стоило и мечтать, если уж даже обеды работягам возили в бачках из солдатской столовой.
Правда, при очередной дате и последующей раздаче лычек Казакевичусу было присвоено звание ефрейтора. И, хотя, он шумно возмущался, типа, оно ему не надо, вечером, высунув от усердия язык, Лёня отчаянно припаивал утюгом к погонам «позорные» лычки.
Самая характеризующая черта Казакевичуса - постоянное чуство голода! Мой товарищ всегда хотел есть! В столовой садиться с ним рядом было опасно. Если зазеваешься, он мог умыкнуть мясо из твоей тарелки прямо руками. У неосторожного бойца, державшего в руках печеньку, конфету или сухарь, при приближении Лёни, «вкусности» моментально исчезали в его желудке. И ещё: во время приёма пищи мой друг не пережёвывал тщательно еду, а просто глотал. Как утка.
«Запомни, Гоша, - учил он меня за столом. - Когда долго жуёшь, ты скоро есть не захочешь. А когда глотаешь, чувство голода не проходит. И тогда пузо можно ещё чем-нибудь набить!» В ответ я отодвигал свой поднос с «ещё чем-нибудь» от приятеля подальше и периферийным зрением зорко наблюдал за его движениями. Лёня же рассовывал хлеб по карманам и, между делом, объяснял сидящим напротив узбекам о вреде варёного сала (во втором блюде) для мусульман. Джигиты согласно кивали, но подносы придвигали поближе к себе.
Помню, как-то пошли мы с Казакевичусом в увольнение. Сначала гуляли, ели мороженое, пирожки, пили квас, морс. Потом на оставшийся рубль (мой) решили пойти в кино. Подходим к кинотеатру «Аркадия», а рядом с ним стоит пожилой грузин в кепи-«аэродроме» и продаёт вареную кукурузу. Пятьдесят копеек за початок. Аромат - сногсшибательно-непередаваемый! Лёня остановился возле продавца. Кадык у него нервно заходил.
- Слушай, Гоша, - сказал друг. - А может, ну его, это кино? Что мы, в части телевизор не посмотрим?
- Лёня, времени ещё полно! - возмутился я. - Да и фильм посмотреть охота.
- Так, отдавай мне мои пятьдесят копеек (это с моего же рубля!) и иди в своё кино один!
- Эй, сынки! - обратился к нам грузин. - Идите, идите в кино. А вот вам от меня!
Продавец вынул из своего мешка два громадных початка и вручил нам, каждому по одному.
- Ешьте, сынки, на здоровье!
- Спасибо!
- Спасибо!
Лёня бросился обнимать доброго человека. Затем мы двинулись к кассе кинотеатра. Ещё до фильма мой товарищ «заточил» полтора початка. Да-да, в какой-то момент я неосторожно опустил руку с кукурузой! Естественно, Казакевичус решил, что я насытился.
В части, когда Лёня подходил к кому-нибудь из солдат, у него вместо «привет» и «как дела», неизменно звучало: «Есть, что пожрать?» Некоторые приколисты частенько опережали Казакевичуса и первыми задавали ему его же коронный вопрос. В этом случае мой друг всегда оскорблялся и после долго не разговаривал с «обидчиками».
Продолжу повествование. Я двинулся к бетонному забору с колючей проволокой. Там, в одном месте, известному узкому кругу лиц, приличный кусок «колючки» просто отодвигался в сторону, позволяя беспрепятственно покидать родную часть.
В продуктовом магазине на Проспекте Патриса Лумумбы уже знакомая продавщица выдала мне булку хлеба и металлическую консервную банку тушёной капусты с рисом и мясом. Были тогда такие, весом по четыреста грамм. Хорошая тётка, та продавец. Один раз от зашедшего патруля спрятала меня в подсобке. А когда в магазине кончалась колбаса по два двадцать, для меня всегда находился килограммчик. Уж очень вид мой был худосочный!
Вернулся я в парк. Поднялись с Лёней в дежурку, обычный кунг с ПАРМа (передвижной авторемонтной мастерской) на сваях. Свет включать не стали, типа, по территории ходим. Да и освещённый плац хорошо видно: вдруг кто в нашу сторону пойдёт. Неосторожно выложенная мной на стол сдача исчезла в карманах друга.
- Гоша, ложек нет?
- Нет, я же не знал, что мы есть ночью будем. Давай свой ножик.
Казакевичус достал свой любимый перочинный нож. От частой точки его жало стало шириной всего около семи миллиметров, а в длину около пяти сантиметров. В полумраке будки, лишь лампа у ворот бросала в маленькие окошки тусклый свет, я нарезал всю буханку, открыл консервную банку и пригласил Лёню к столу. Он забрал у меня свой нож и, за неимением ложки, принялся им черпать капусту с рисом.
Ели молча, лишь чирканье металла об металл и чавканье товарища нарушали тишину. В банку лезли строго по очереди. Раз я - два раза Лёня, раз я - два раза Лёня. Ножом есть ему было явно неудобно. Да и сколько он мог зацепить узким лезвием? Вот и компенсировал двойным черпанием.
Когда подозрительно быстро жало ножа заскрежетало по дну четырёхсотграммовой банки, Казакевичус почувствовал неладное. Он вскочил и щёлкнул выключателем. Будка сотряслась от потока ругательств на русском и литовском языках. Это Лёня увидел предмет, каким я употреблял пищу. За неимением ложки мне пришлось вырезать полностью крышку на банке. Слегка завернув краешки, я изготовил не ложку, а что-то похожее на половник. Естественно, большая часть содержимого банки уже отправлялась не в желудок товарища, а в мой.
- Гоша! Я от тебя этого не ожидал! – обиженно рявкнул «недоедающий».
- Лёня, - сыто погладил я пузо. - Я сам от себя не ожидал.
Казакевичус выхватил моё орудие труда и, забрав банку, принялся доедать капусту с рисом. Но там уже почти ничего не было. Управившись с последними крохами, Леня сгрёб со стола весь хлеб и рассовал его по карманам шинели. После этого он выключил свет и лёг на свой топчан. До утра он лежал на нём и даже не выходил в парк.
После этого случая Казакевичус долго не разговаривал со мной, почти три недели! Но спустя этот срок он, как ни в чём не бывало, подошёл ко мне:
- Гоша, есть что пожрать?

А такой опус пойдёт в копилку?

ПО ГРИБЫ

- Ну что, пойдем, наконец? – спросил он.
- А как же. На наше место, - откликнулась она, нанося последний штрих утреннего образа на свое лицо, - Сегодня будет знатный ужин.
- Собираемся, как на светский раут, - рассмеялся он.
Семейная пара торжественно выступила в путь. Весело болтая, они сами не заметили, как пришли. Он с интересом посмотрел на груду камней и довольно обронил:
- Засуетились…
Жители городка с криками ужаса метались по улицам. Но, куда бы они ни пытались спрятаться, отовсюду им были видны два гигантских гриба на окраине…

Василий Тарасенко

ПО ГРИБЫ

Месть чужеродных белков!

Прикольненько.

Голод.

"Есть, есть, есть", - твердит внутренний голос.

Руки начинают дрожать. Скрестив их крепко на груди, тремор от кистей переходит к плечам и дальше по всей верхней части тела. И вот тебя уже всего трясёт. Тебя пробирает озноб. И теперь кажется, что это от холода.

"Есть, есть, есть, есть, еда, еда, еда", - кричит подсознание.

Этот крик заглушает все мысли. Как ни старайся, заткнуть его нельзя.

- Еда, - вырывается вслух.

Рядом стоящие в электричке обернулись. Кто-то отошёл на пару шагов в сторону.

- Еда, - опять вырывается. Стараешься заткнуться, не произносить это слово. - Есть.

Народ опять уставился. Уже с подозрением. Понимаешь, что не в силах сдерживаться.

Толпа с радостью пропускает тебя к дверям. Глотнув вечернего воздуха, на несколько секунд голод забывается, но приходит с новой силой. Силуэты, тени, голоса - всё это будоражит сильнее. Ты уже бежишь и ищешь добычу.

Тёмный, тихий сквер. Редкие скамеечки под старину и ещё более редкие фонари. Воздух наполнен ароматом диких цветов и одиноким стуком каблучков.

Хрупкая фигура следует от фонаря к фонарю, изредка оглядываясь по сторонам. Её трусливое подсознание жертвы чувствует твою близость, но хозяйка не умеет слышать его правильно.

Расстояние сокращается. Ты весь напряжен. Присел перед прыжком. Она совсем рядом, уже можно жадно втянуть носом её запах. Он разжигает аппетит до максимальных пределов.

Рот наполняет слюна. В предвкушении облизываешь влажным языком зубы.

Цель делает последний шаг, и ты нападаешь.

Ты выпрыгиваешь из укрытия и вгрызаешься в шею жертвы. Она не успевает отреагировать. В момент твоего появления лишь успевает широко раскрыть глаза и остолбенеть от неожиданности.

Ты зубами вгрызаешься в горло. Прокусываешь кожу и ломаешь хрящи гортани, сжимая крепче челюсть.

Жертва хрипит, не в силах позвать на помощь. Первое время пытается сопротивляться, но боль и, хлынувшая в дыхательные пути кровь, сделали своё дело. Помогая руками, утаскиваешь ещё живое тело в кусты, подальше от посторонних глаз. Только когда жертва окажется на земле, ты разожмешь зубы.

Хрипы возобновляются, но они совсем слабые. Металлический вкус крови раздражает рецепторы, и жажда становится нестерпимой.

Сделав глубокий вдох, ты вновь вгрызаешься в её шею. Зубы прокусывают нежную кожу, захватывают несколько тоненьких шейных мышц. Сжимаешь сильнее зубы и тянешь, желая оторвать их от тела.

Тонкие, но крепкие фасции забиваются между зубов. Тебе не нравится это, и ты начинаешь злиться. Внутреннее животное хочет есть немедленно, а не ждать, когда ты очистишь желаемый кусок.

Тяжело дыша, стараешься быстро разжевать жилистую плоть и проглотить, ради новой порции.

Закусив сильнее, в рот хлынула кровь. Ты чувствуешь, как она пульсирующим потоком заполняет полость из разорванной артерии. Её вкус и её обилие возбуждает тебя.

Ты откусываешь ещё один раз и начинаешь с аппетитом пережевывать узкие мышцы, смешивая их с кровью в мясное пюре.

Кровь стекает с подбородка и течёт по шее. Её впитывает ворот твоей футболки, образовывая бурое пятно. Сейчас тебе это не важно. Сейчас главное - это утолить голод.

Сопя и чавкая, ты отгрызаешь кусок за куском. Пережевываешь кожу, мелкие мышцы и попавшие куски хрящей.

Постепенно голод отступает, вкус крови не такой притягательный, а тоненькие мышцы шеи кажутся потраченным временем. Тело уже давно не подаёт признаков жизни. Сердце давно остановилось и не выталкивает кровь из порванных артерий.

Ты садишься рядом и приводишь мысли в порядок. Подолом платья жертвы вытираешь кровь с подбородка и шеи. Остаётся вспомнить, куда бросил куртку. Ты сыт, и тело жертвы больше не интересует.

Натянув куртку, застегиваешь под самое горло, скрывая пятна крови на одежде. Это не первая твоя охота, и ты уже знаешь, как утолять свой голод.

Выйдя из сквера, запрыгиваешь в первую попавшую электричку.

Застрявшие жилки между зубов по-прежнему мешают, и ты не можешь сдержаться и начинаешь выковыривать их ногтем мизинца.

Замечаешь, как молодая девушка наблюдает за твоим занятием. У тебя хорошее настроение, и ты улыбаешься, взглянув ей в глаза.

Девушка смущенно отводит взгляд. Она нравится тебе, и ты встаешь, направляешься к ней, чтобы познакомиться.

Так афористично о "кобелях в штанах" ещё никто не писал)))

Вообще это про то что кушать так сильно порой хочется, что готов кого-то сожрать.

id:19982, я прекрасно понял посыл автора. Но под конец нарисовалась именно такая ассоциация. Если вас, как автора, это задело, приношу извинения.

Не, не обиделась. Я житель Wattpad После него мне ничего не страшно.