Лев Федорович Мышык пишет:
Хрен знат
Поезд из теплого края.
“Луну считать твердой”
С.П.К(с)
Всякий, пишущий про попадание в прошлое - наипаче про вселение в себя, любимого - неизбежно промежду Сциллой и Харибдой пребывает.
С одной стороны отлито в бронзе: “Вот идет молодой дурак! Не сумел он прожить свою жизнь хорошо - и потому начал ее сначала”. История, де, не знает сослагательного наклонения. Вот умела бы Русалочка грамоте - и с принцем бы у нее несколько проще могло сложиться.
С другой стороны - вон, американцы в Ираке. Пришли - и позитивно реморализовали. Нимало не обинуясь текущими котировками на слезинку ребенка.
С третьей - история не то, что сослагательного наклонения не знает - она о виновнике Второй Мировой ничего сказать не может. А уж, казалось бы, времена вовсе не фараоновы. Папирусов сохранилось поболее Имхотеповых, да и жрецы не все перемерли еще. Ну, а строителей пирамид кто когда считал...
И потому рассуждать об этичности перепевки собственной жизни можно долго. Только рано или поздно какой-то выбор сделать придется. Вот молодая поросль тут под боком проектирует, профессионально деформируется понемногу. Так со стороны забавно - и печально где-то - наблюдать, как мечты и желания рано либо поздно конкретизируются, опутываются линиями чертежа, вязнут в листах, складываются в папки... Не жалко, спрашиваю, обрывать полет мечты?
А эта задница молодая ржет: “Луну считать твердой!” Я ему на то - тебе до Генерального еще примерно как до Конструктора. Он в ответ: а меньше бы твое поколение Туполевых да Королевых по лагерям гноило - как знать, может и жили бы теперь при коммунизме!
“Хрен знат” - мое поколение. Уж какое получилось. От Гагарина до Новороссийска. Отпечаток на асфальте, оттиск на металле, клеймо на рельсе. Как же мне судить себя самого? Как и чем расценивать запах железной дороги, слова для закатного неба найти где? Что мне ваш “Лунный скульптор” - я лунные рельсы видел, шел по белым шнурам в полнолуние, как паровозом не перекинулся?
Вот именно: хрен знат!
Текст простой получается. Исключительно понятный. Ни новых определений, ни концепций фантастических. Вещи простые. Дела обыкновенные.
А вот люди... Люди не простые. Казалось бы, тут и вон тут ради красного словца завернуть бы получше - а нет, не было так. Память врать не велит. Сложнее было. Напряженнее. Честнее.
Шутки горькие, исподволь прихватывают: “Коля из наших первый в гору пошел. В смысле: кладбище у нас на горе.” Сперва улыбнешься - а потом раз, и увяз. И жутковато - и уходить неохота. Вечно бы стоял и смотрел на белые шнуры, на садящееся солнце... Да это уже моя сентиментальность голос подает.
Ну, надо ли объяснять, что язык у автора тут хороший, что характеры достоверные? Будь иначе - непременно бы о что-нибудь споткнулся... Запятых там-сям поубавить - а больше не то, что корректору, редактору делать ничего не надо.
И еще вот что показалось мне важным. Вот есть на Самиздате “Зенитчик”, Полищуком написанный. Зачем там попаданец - непонятно. Обычный военный роман, вовсе даже неплохой. А здесь, в “Хрен знат”, попаданец на все сто процентов использован. Пусть он к Сталину не рвется (помер Сталин, шутка получается в духе того же Коли на кладбище) - но вот сам взгляд с сегодняшней точки зрения на тогдашние обстоятельства много чего высветить может. И тоже, бывает, не вдруг доходит.
Хотелось бы, чтобы автор вовремя закончил. Чтобы не растянулось это, как “Режим бога” у СКС на Самиздате, или как “Квинт Лициний” у oxygena там же. Рано или поздно кому-то все же придется посчитать и Луну.
(с) Мыш Ык
Поезд из теплого края.
“Луну считать твердой”
С.П.К(с)
Всякий, пишущий про попадание в прошлое - наипаче про вселение в себя, любимого - неизбежно промежду Сциллой и Харибдой пребывает.
С одной стороны отлито в бронзе: “Вот идет молодой дурак! Не сумел он прожить свою жизнь хорошо - и потому начал ее сначала”. История, де, не знает сослагательного наклонения. Вот умела бы Русалочка грамоте - и с принцем бы у нее несколько проще могло сложиться.
С другой стороны - вон, американцы в Ираке. Пришли - и позитивно реморализовали. Нимало не обинуясь текущими котировками на слезинку ребенка.
С третьей - история не то, что сослагательного наклонения не знает - она о виновнике Второй Мировой ничего сказать не может. А уж, казалось бы, времена вовсе не фараоновы. Папирусов сохранилось поболее Имхотеповых, да и жрецы не все перемерли еще. Ну, а строителей пирамид кто когда считал...
И потому рассуждать об этичности перепевки собственной жизни можно долго. Только рано или поздно какой-то выбор сделать придется. Вот молодая поросль тут под боком проектирует, профессионально деформируется понемногу. Так со стороны забавно - и печально где-то - наблюдать, как мечты и желания рано либо поздно конкретизируются, опутываются линиями чертежа, вязнут в листах, складываются в папки... Не жалко, спрашиваю, обрывать полет мечты?
А эта задница молодая ржет: “Луну считать твердой!” Я ему на то - тебе до Генерального еще примерно как до Конструктора. Он в ответ: а меньше бы твое поколение Туполевых да Королевых по лагерям гноило - как знать, может и жили бы теперь при коммунизме!
“Хрен знат” - мое поколение. Уж какое получилось. От Гагарина до Новороссийска. Отпечаток на асфальте, оттиск на металле, клеймо на рельсе. Как же мне судить себя самого? Как и чем расценивать запах железной дороги, слова для закатного неба найти где? Что мне ваш “Лунный скульптор” - я лунные рельсы видел, шел по белым шнурам в полнолуние, как паровозом не перекинулся?
Вот именно: хрен знат!
Текст простой получается. Исключительно понятный. Ни новых определений, ни концепций фантастических. Вещи простые. Дела обыкновенные.
А вот люди... Люди не простые. Казалось бы, тут и вон тут ради красного словца завернуть бы получше - а нет, не было так. Память врать не велит. Сложнее было. Напряженнее. Честнее.
Шутки горькие, исподволь прихватывают: “Коля из наших первый в гору пошел. В смысле: кладбище у нас на горе.” Сперва улыбнешься - а потом раз, и увяз. И жутковато - и уходить неохота. Вечно бы стоял и смотрел на белые шнуры, на садящееся солнце... Да это уже моя сентиментальность голос подает.
Ну, надо ли объяснять, что язык у автора тут хороший, что характеры достоверные? Будь иначе - непременно бы о что-нибудь споткнулся... Запятых там-сям поубавить - а больше не то, что корректору, редактору делать ничего не надо.
И еще вот что показалось мне важным. Вот есть на Самиздате “Зенитчик”, Полищуком написанный. Зачем там попаданец - непонятно. Обычный военный роман, вовсе даже неплохой. А здесь, в “Хрен знат”, попаданец на все сто процентов использован. Пусть он к Сталину не рвется (помер Сталин, шутка получается в духе того же Коли на кладбище) - но вот сам взгляд с сегодняшней точки зрения на тогдашние обстоятельства много чего высветить может. И тоже, бывает, не вдруг доходит.
Хотелось бы, чтобы автор вовремя закончил. Чтобы не растянулось это, как “Режим бога” у СКС на Самиздате, или как “Квинт Лициний” у oxygena там же. Рано или поздно кому-то все же придется посчитать и Луну.
(с) Мыш Ык
